Книга Нефритовая лошадь Пржевальского, страница 40 – Людмила Горелик

Возвращаясь после каждого из путешествий, он видел не всегда приятные ему перемены в родном Отрадном. Старался, однако, их не замечать. На этот раз он жестко констатировал, что Отрадное уже не то, что прежде. И дело не только в отсутствии матушки. Цивилизация слишком близко подошла к имению, когда-то приобретенному его родителями. «Там кабак, тут кабак, в ближайшем соседстве – дом терпимости, а в более отдаленном – назойливо навязывают дочерей-невест», – писал он брату. Ему хотелось найти настоящий медвежий угол, подобие азиатских дебрей. И он нашел в Поречском уезде имение Слобода. Это была глухая местность с сосновыми борами, песками, болотами и озерами. Прекрасное место для охоты!

Он перевез туда няню, пригласил приезжать друзей, начал строительство более обширного и приспособленного к его нуждам дома. Нынешний год, наезжая из Петербурга, он жил еще в Отрадном, однако часто ходил в Слободу на охоту – обыкновенно вместе с Пыльцовым. От Отрадного до Слободы было не так далеко, шли обычно на несколько дней. Пржевальский посещал там своего управляющего, Евсея Петровича, занятого сейчас строительством, но главным была охота. У него уже появилось в окрестных деревнях много знакомых среди охотников-крестьян. Он любил неспешные крестьянские беседы, и не только об охоте, был очень терпелив в таких разговорах. В последние месяцы имелось и еще одно обстоятельство, которое влекло его в Слободу. Это особое обстоятельство звали Ксения Мельникова.

Замуж она вышла в шестнадцать лет. Отдали за безземельного крестьянина, на три года всего старше ее. Жениха до сватовства почти не знала, он показался ей очень некрасивым. Ксения была высокая, статная, брови тонкие, нос с горбинкой, глаза голубые. Нос, брови, ямочки на щеках достались ей от деда, крещеного татарина. Кирилл, напротив, худощавый, невысокого роста, с бледным лицом, щеки впалые. Мужа Ксения так и не полюбила, но уважение возникло. Кирилл вырос со злой мачехой, рано был приучен к тяжелой работе, воспитан терпеливым. А главное, был он очень сметлив и с хорошими руками. Самоучкой добился славы хорошего столяра. Со всей округи помещики, даже самые богатые, как Энгельгардт, заказывали ему мебель. Шкафы из черного дерева он украшал резьбой – кленовыми листьями, розами – что в голову придет, то и ручки смастерят. Скрипки тоже научился делать. Дом хороший построил в деревне Боровики. Работы не боялся никакой. Арендовал мельницу, зарабатывал и там, а в праздники ходил на охоту. Жену не обижал, жили дружно, родили уже троих детей к тому времени, когда Ксения Пржевальского увидела и влюбилась в первый раз в жизни, сама себя поначалу не понимая. Было ей в ту пору двадцать восемь лет, а Николай Михайлович только-только в Слободу перебирался, ему сорок два стукнуло.