Книга Нефритовая лошадь Пржевальского, страница 57 – Людмила Горелик

Пржевальский уже третий месяц жил у себя в Слободе. Хоть был он теперь генерал, привычки не переменились. Первые месяцы возвращения домой у него всегда были счастливыми. Адреналин путешествия еще не выветрился из организма, оседлая жизнь не успела надоесть. Он наслаждался передышкой и отдыхом. Генерал и здесь не был ленив. Сейчас основной его работой было описание путешествия. Как обычно, он подробно описывал только что совершенное путешествие для книги – вспоминал недавно пройденный путь, переживал заново, осмысливал происходившее с ним и его друзьями… Кроме того, большое удовольствие доставляла охота. Он ходил на нее теперь не каждый день, однако часто, иногда с Пыльцовым, иногда с Кириллом и другими мужиками. С Мельниковыми отношения вошли почти в прежнее русло. Некоторую неловкость генерал все же испытывал, особенно с Кириллом. С Ксенией встречались, хотя и реже, чем раньше. Он по-прежнему чувствовал успокаивающий и ровный пламень ее любви, но уже не было прежней радости от этого направленного на него чувства, он к нему привык и почти перестал замечать.

Как-то с Пыльцовым охотились в окрестностях Петровского и вспомнили про петербургский вист с местным помещиком.

– Симпатичный старик, мне показалось, – заметил Пржевалаьский. – Ты у него бывал?

– Да. Не то чтобы часто, но пару раз с Александрой заезжали. Он ведь и званые вечера устраивает – все ж дочь на выданье. Ей скоро тридцать, тут станешь устраивать.

– Это младшая, наверно? Та, что шатенка? Я их обеих как-то плохо запомнил.

– Да. Блондинка – это старшая, Надежда, она с мужем в Петербурге живет. Петровский в этом году и Марию в Петербург вывозил на зиму. Теперь, конечно, вернулись уже. Может, зайдем?

Пржевальский поколебался.

– Ну, давай зайдем… ненадолго. Все равно уже рядом, а я им обещал, что зайду. Не люблю я обманывать.

Они свернули к помещичьему дому. Тот дом был довольно большой, деревянный. Одноэтажный, обшитый выкрашенным в голубую краску тесом. Производил он, в общем, неплохое впечатление. Крыльцо было высокое, с козырьком, с четырьмя колоннами.

В сенях их встретил лакей. Дверь в комнаты была распахнута. Оттуда слышалась негромкая музыка – кто-то, по-видимому, Мария Тимофеевна, играл на фортепьяно. Хозяин сам вышел их встречать. Только лакей ушел докладывать, а уж навстречу хозяин выходит. В шлафроке, руки раскинул в приветствии, извиняется, что не при параде – не ждали дорогих гостей. Посидели в гостиной. Вспомнили Петербург, бал, вист, поговорили об охоте. Вышедшая к гостям Мария Тимофеевна предложила чаю, и беседа продолжилась в столовой. Мария Тимофеевна была, как и прошлый раз, гладко причесана, в желто-коричневом скромном платье. Кого-то она напоминала…

Он был благодарен, что его не кинулись сразу расспрашивать о пустыне и о путешествии вообще. Его всегда спрашивали об этом. Иногда он отвечал с удовольствием, но все же от бесконечных рассказов острота и привлекательность темы притупились. На этот раз хозяева завели речь о современной литературе.