Онлайн книга «Золотой камертон Чайковского»
|
– Даниил, ты, кажется, действительно спятил! Кем ты себя возомнил? Кто дал тебе право всем распоряжаться? Ты же просто зарвавшийся сопляк, мальчишка, возомнивший себя вершителем судеб! – Ошибаешься. Просто перед вылетом я пообщался с адвокатом отца. Благо, он не из вашей своры. Так вот, перед отъездом в Россию отец подал на развод, изменил завещание и провел аудит. – Что? – Как ты побледнела! Тебе нехорошо? Водички? – издевательски поинтересовался Даниил. – Какой еще аудит, какое расследование? – А развод тебя не заинтересовал? Понимаю. – Я спросила тебя, что еще за аудит? – Ты же знаешь, Марин, отец всегда был очень мягок, доверчив. Никогда не проверял счета и прочее, но всегда их сохранял. Пригодилось. Восемь лет… – с ноткой мечтательности произнес Даниил. – Сколько прекрасных лет ты провела рядом с великим музыкантом, рядом с гением! Сколько прибыльных, сытых лет. Сколько ты украла, Марин? Ты ведь начала подворовывать с первых дней работы. Конечно, это были копейки, но со временем твои аппетиты выросли, и знаешь, за все эти годы набежала немаленькая сумма. – Что ты несешь? Это бред, это клевета, я… мы с Павлом… – Я бы сказал, ты Павла Владимировича обдирала как липку. Но, видно, и у него появились какие-то подозрения. Слушай, а может, ты обо всем знала? Может, ты узнала, что отец тебя подозревает, и отравила его? – Замолчи! Не смей! Я… никогда! – Ну, с этим вопросом, думаю, разберутся специалисты, – фальшиво примирительным тоном произнес Даниил. – А знаешь, пожалуй, не стоит готовить мне завтрак, как-то я вдруг сообразил. Отца-то отравили! Собирайся, Марина. Ты здесь больше не живешь, – произнес он совсем другим, строгим, лишенным язвительных ноток голосом. – Выметайся. – Зарвавшийся сопляк. Прилетит Эме, и тебе придется самому освободить квартиру. Даже если Павел подал на развод, оформить его еще не успели, она законная жена, точнее, вдова Павла. – Да, вот только ей ничего не принадлежит, – снова вернулся к ерническому тону Даниил. – Эме изменяла отцу, так что, по условиям развода, ей ничего не достанется. – Какое это теперь имеет значение? Павел умер. – Нет. Отец не умер, его убили, и теперь все имеет значение, – зловеще проговорил Даниил. Марина от этих слов невольно вздрогнула. Максим Георгиевич Смоляков проживал с семейством на Одиннадцатой линии Васильевского острова в старом доме с лепниной на фасаде, пологими лестницами, со стертыми мраморными ступенями, витыми перилами и разномастными дверями – от новых, франтоватых, бронированных, до стареньких, выкрашенных в непрезентабельный коричневый цвет деревянных собратьев со множеством звонков, половина из которых давно уже не работала, и табличек, бо́льшая часть из которых давно уже потеряла актуальность, поскольку означенные в них люди покинули квартиру, отправившись кто в новое жилье, а кто и на погост. |