Книга Золотой камертон Чайковского, страница 60 – Юлия Алейникова

Максим когда-то занимался музыкой, даже несколько классов музыкальной школы окончил по классу баяна, а потом увлекся спортом, забросил музыкалку. Было это очень давно, в детстве. А потому, подняв крышку старого расстроенного инструмента, Максим, смущенный своим порывом, просто легко коснулся пальцами нескольких клавиш. Звук получился чуть дребезжащий, жалкий, и Максим хотел было захлопнуть крышку. Но пальцы сами потянулись к клавишам, на этот раз изобразив простенькую коротенькую мелодию. Максим удивился и попробовал повторить, добавив к ней несколько нот.

Получилось забавно. Легко и воздушно. Словно из распахнутого окна долетел порыв душистого летнего ветра. Не жаркий и душный, а свежий, едва уловимый, по-июньски сиреневый.

Максим улыбнулся и снова повторил те же ноты, потом еще раз, интуитивно закончив музыкальную фразу. На белом потолке плясали тени трепещущей за окном листвы, а комнату наполнил едва уловимый запах пионов.

Пионы росли возле крыльца, на другой стороне дома. Мама обожала их, была рада, что от прежних хозяев осталось несколько кустов, и бережно ухаживала за ними. Максим был равнодушен к цветам, никогда не обращал на них особого внимания, но сейчас вдруг припомнил их нежные бело-розовые бутоны, пышные тяжелые цветы на тонких стеблях и аромат. Сладковатый, удивительный. Волшебный…

Пальцы снова коснулись клавиш, мелодия, родившаяся под его пальцами, удивительным образом смешалась с запахом пионов, наполнившим комнату.

– Максим, что это за мелодия? Это ты играешь? – удивленно воскликнула мама, заглянув в комнату. – Не знала, что ты умеешь.

– Я тоже.

– Что это было? Что-то знакомое… Очень приятная мелодия, но не могу вспомнить, где ее слышала.

– Я сам не знаю. Просто нажал пару клавиш, – смущенно пожал плечами Максим. Мамино вторжение показалось ему отчего-то неприятным. Легкий аромат пионов исчез, зато с кухни донесся запах жареного мяса, свежий зелени, еще какой-то снеди.

– Скоро будем обедать, – пообещала мама, заметив его гримасу и истолковав ее по-своему. – Только отца дождемся, он обещал на двухчасовой электричке приехать.

Мама вышла. Настроение улетучилось. Максим осторожно убрал в футляр камертон и, свесив ноги с подоконника, выпрыгнул в сад. Видеть никого не хотелось.

Сад купленной ими недавно дачи был невелик и запущен. Прежние хозяева в последние годы редко здесь появлялись, и некогда ухоженное семейное гнездо постепенно пришло в упадок. Родителям Максима дом достался со всей обстановкой, посудой и неплохой библиотекой. Как следует мама навела порядок только на кухне и в их с папой комнате, остальной дом пока по-прежнему был дик и запущен.

И Максиму нравился этот таинственный, неизведанный мир. Мир, в котором жили, любили, радовались, переживали, ссорились, мечтали таинственные незнакомцы, многих из которых уже нет в живых.