Книга Золотой камертон Чайковского, страница 93 – Юлия Алейникова

– Ну, так. У меня был перерыв, я в час уже вышла из зала, магазин здесь недалеко, вернулась я примерно через полчаса, потому что еще успела в наше кафе зайти пообедать. Примерно в половине второго.

– А когда вы его видели в коридоре?

– Так. Я поработала в цехе, разобрала костюмы, у нас вечером спектакль шел, потом выяснилось, что у одного костюма сильно испорчен подол, – наморщив лоб, припоминала Сашенька. – И когда шла в мастерскую, встретила по дороге этого типа.

– И во сколько это было?

– Ну, где-то около половины третьего примерно, может, чуть позже.

– Сможете показать, где именно это было, а потом гримерную Ившина?

– Ну конечно.

– А Наумкин, вы видели Наумкина в тот день? – шагая с Сашенькой по коридору, продолжал расспрашивать Артем.

– Ну конечно. Он каждый день у нас околачивался, пока Ившин репетировал. В основном около дирекции крутился или в буфете, сами репетиции его мало волновали.

– А как вы думаете, мог он незаметно зайти в гримерную Ившина?

– А почему нет? К нему все так привыкли, что никто не обращал на него внимания. Он болтался за кулисами, клеился к балетными девчонкам, мог и в гримерную заглянуть, – пожала плечами Сашенька.

– А вот его помощница Кристина говорит, что ни на минуту не оставляла его одного.

– Да? А вот я ее практически не видела, Наумкин один все время ходил, можете у девочек из балетной труппы спросить, он к ним лез, когда руководства на месте не было.

– Сашенька, вы сокровище. Познакомите меня с балетными девочками? – азартно спросил Артем и едва не провалил дело. Сашенька мгновенно насупилась, лицо ее помрачнело, глаза погасли. – А потом мы с вами выпьем вместе кофе в буфете, если вы, конечно, окажете мне такую милость, – ничего не замечая, продолжил Артем, чем спас положение.

– Александр Юрьевич, и Наумкин и Баскин были в день убийства в концертном зале. И оба бесконтрольно болтались по закулисью. Их видела куча народа. Вот показания, – гордо шлепнул на стол перед капитаном пачку показаний Артем.

– Молодец. А что у нас с таллием? И почему Локтев на тебя скинул работу со свидетелями? – недобро прищурился капитан Гончаров, он не любил, когда пренебрегали его приказами.

– Потому что он зашивается, а у меня с этим таллием совсем глухо, а так хоть какой-то результат, – не спасовал Артем.

– Ладно. Значит, оба были за кулисами. Гримерка Ившина запирается?

– Теоретически, да, а практически, кажется, нет. По словам Сашеньки, то есть костюмера, днем его гримерка превращалась в кабинет. Там его ждали журналисты, знакомые, какие-то просители. Кто-то выходил, заходил, проследить, кто там был, практически невозможно.

– Так что есть вероятность, что любой из посетителей, в том числе и Наумкин с Баскиным, могли зайти туда и подсыпать таллий в… Во что? – снова нахмурился капитан.

– В чай, например. Помните, сын Ившина говорил, что тот всегда брал с собой на репетицию термос с травяным чаем, – напомнил Артем.

– Точно! Молодец. Ившин держал его в гримерке или брал с собой в зал?

– Не знаю. Но в гримерной Ившина еще имелись бутылки с питьевой водой, на случай если сам маэстро или кто-то из гостей захочет пить.