Книга Золотой камертон Чайковского, страница 96 – Юлия Алейникова

– Да-да, разумеется. Так что же случилось? – садясь на край стола, взволнованно спросил капитан. Нестандартные происшествия в деле ему сейчас были ох как нужны. Он даже пальцы скрестил на удачу.

– У Павла пропал камертон! – с трагическим надрывом сообщила Анна Алексеевна.

И капитан Гончаров почувствовал, как с его лица стекла вся радость предвкушения, и лицо его стало понуро и вытянуто.

– А. Ну попробуйте поискать. Может, домработница знает, где он.

– Вы меня не поняли. Пропал золотой камертон, принадлежавший когда-то самому Чайковскому! Для Павла это была самая дорогая в мире вещь. Возможно, он был ему даже дороже семьи, дороже сына, – с некоторым сомнением и горечью проговорила Анна Алексеевна.

– Поподробнее! – мгновенно оживился капитан.

– Золотой камертон, выполнен из золота высокой пробы, сколько весит, не знаю, но граммов, может, триста? Но дело не в золоте. Этой вещи цены нет. Этот камертон принадлежал когда-то самому Петру Ильичу Чайковскому, а для Павла он был чем-то вроде талисмана. Он практически никогда с ним не расставался. Сколько я его помню, камертон всегда был с ним. Он вертел его в руках, когда работал, брал на концерты и выступления. Он всегда лежал у него в нагрудном кармане. Павел невероятно дорожил им, без него он не мог творить, у него была какая-то болезненная привязанность к этой вещи. И если бы этот камертон был украден или пропал навек, я не знаю, например, брошен в мартеновскую печь, то Павел, наверное, сам наложил бы на себя руки, – закончила свой эмоциональный монолог Анна Алексеевна.

– Так. Когда вскрылась пропажа?

– Позавчера вечером. Мы обсуждали с Даниилом похороны, и я подумала, что было бы правильно похоронить камертон вместе с Павлом.

– Золотой камертон?

– Я уже говорила, что дело не в золоте. Я думаю, что, если бы у Павла было время выразить свою последнюю волю, он бы сам попросил об этом.

– Хорошо, и что же?

– Даниил согласился со мной и стал искать камертон, но не нашел. Тогда он обратился к Марине Яковлевне, но та сказала, что, когда она уезжала в Выборг, камертон был на месте. Павел Владимирович как раз работал, камертон лежал перед ним на рояле. И я ей верю. Камертон не мог пропасть при жизни Павла, разразился бы мгновенно грандиозный скандал. Но мы его не нашли.

– Вы полагаете, что убийца украл камертон?

– Думаю, да. Или он был украден после убийства Павла. Но сомневаюсь, что на это пошла бы Марина Яковлевна. Она обворовывала Павла исподтишка и по мелочи, надеясь никогда не быть пойманной, думаю, она свои махинации и кражей-то не считала. Но кража чужой драгоценности – дело другое. Впрочем, – помедлив, добавила Анна Алексеевна, – я могу и ошибаться.

– Ясно. А кто, кроме членов семьи, знал о камертоне? И как он попал к Павлу Владимировичу?

– О камертоне знали многие. Но поскольку Павел с ним практически не расставался, стянуть его было сложно. Подарил его Павлу дедушка еще в детстве, насколько я знаю.

Золотой камертон. Золотой камертон… Бормотал себе под нос Александр Юрьевич. Хм, дорожил, не расставался, если бы украли, сам бы отравился. При жизни украсть не могли. Что ж, тут есть над чем поработать.