Книга Сокровища Петра Первого, страница 33 – Виктория Лисовская

Дарье всегда было непонятно, как без современной строительной техники, без дорог, без провизии, современной геодезии и компьютерной инженерии, при зимних морозах минус 30, при постоянных ветрах и дожде, всего за десять-пятнадцать лет была построена такая чудо-столица, с античными храмами и статуями, с немыслимыми атлантами и величественными дворцами, с широченными проспектами и гранитными мостовыми! Как? Ну как великий гений Петра смог все это сделать? История, конечно, предельно ясно и понятно аргументировала стройку века, но Дарья в связи со своей профессиональной деятельностью привыкла думать головой, а здесь логика отказывалась верить в официальную историографию.

Но это она задумалась, продолжая разглядывать лежащие перед ней картины, вспоминая полотно Венецианова «Строительство Петербурга», в данный момент находящееся на искусствоведческой экспертизе.

Она вспомнила о появившейся на фоне нового Петра на картине новые очертания Гром-камня, основания для знаменитого «Медного всадника» на набережной.

Так вот, новый силуэт Гром-камня с картины точь-в-точь напоминал изображение на одном из изразцов чудо-печки «голландки». Тот же Гром-камень на одной из плиток соседствовал с игривой русалкой с правой стороны и большим котом-львом с кисточкой на хвосте с левой.

Даша подошла поближе к печке, поднесла руку к плитке с Гром-камнем, легонько на нее нажала, в этот момент опираясь другой рукой на русалку, и… о чудо… с легким скрежетом плитка с Гром-камнем отошла, образовав небольшую нишу-тайник.

Следователь Безбрежная запустила туда руку и вытащила на свет старую пожелтевшую страницу. На одной стороне был изображен подробный план Михайловского замка, а на другой стороне известные строки известнейшего русского поэта…

— Александр, я же просил вас — связываться со мной только в самых важных случаях. Никто не должен видеть нас вместе. — На глаза незнакомца был надвинут темный капюшон, вся фигура скрывалась под широкой темной накидкой. Был слышен только голос, глубокий, красивый голос, но от него, от его интонаций исходила такая угроза, такой беспричинный страх, что Александр Данилович Меньшиков даже вздрогнул от неожиданности, хотя сам и искал встречи с месье Жюлем, как тот просил себя называть. Хотя, как догадывался Александр, имя, конечно же, было фальшивое.

— Итак, что у вас случилось, Александр? Я вас слушаю! — Фигура в капюшоне наклонилась ниже.

— Понимаете, ваш человек, ну… тот, который… — замялся Меньшиков.

— Я знаю, о ком вы говорите! Что с ним? — грубо ответил Жюль.

— Он же совсем не знает русского языка, он делает грубейшие ошибки, он не понимает смысла речи! Как мы сможем выдавать его… за… ну, вы понимаете!

— У вас есть достаточно времени, чтобы обучить его языку! Разве вам не заплатили за это?! — Голос звучал угрожающе. — Что-то еще?

— Да, еще. Этот человек… он… ну… это… — Меньшиков мял в руках треуголку.

— Что с ним?

Александр сначала замялся, но потом все-таки сумел побороть страх перед незнакомцем, он выпалил на одном дыхании:

— Он же просто каланча длинная! Рост выше всех наших солдат! Как мы объясним в Москве, что царь так сильно подрос! Наш Петя был пониже, намного пониже ростом! — быстро выпалил Александр и прикусил язык, чтобы его никто не услышал.