Книга Сокровища Петра Первого, страница 36 – Виктория Лисовская

Володя запыхтел, принялся забивать слова в поисковик и через несколько секунд вскричал:

— Есть-есть! Эврика! Я нашел! Смотри сюда, Николаевна, дуб Петра Великого на набережной реки Крестовки, недалеко от Мало-Крестовского моста старинный дуб, по преданию, посаженный самим царем-реформатором!

— Володя, вот то, что нам нужно! По коням! — обрадовалась Безбрежная.

— Ура! Дуб нашелся! — подпрыгнул с места оперативник.

— Ваше Величество, Петр Алексеевич, я очень рад, что вы нашли время, чтобы посетить нашу резиденцию, — император Леопольд Первый приветствовал русских послов во главе с царем Петром.

Высокий мужчина в европейском камзоле галантно поклонился Леопольду:

— Ваше Императорское Величество, — на чистейшем немецком языке, с нижнебаварским акцентом начал он. — Я безмерно счастлив видеть вас, хочу выразить вам свое подлинное почтение.

Леопольд удивленно поднял брови:

— Петр Алексеевич, я поражен! Вы прекрасно знаете немецкий язык! Я удивлен!

Александр Меньшиков недовольно скривился, император не знал о секретной операции по подмене, которую спонсировали тайные общества. Не хватало еще, чтобы новоявленный Петр выдал себя.

Он демонстративно переглянулся с Лефортом и Гордоном, покачал головой.

Меньшиков вместе с остальными богато разодетыми послами низко поклонился и вполголоса обратился к Петру по-немецки:

— Мон гер, мой господин, не стоит демонстрировать свои языковые таланты. Пожалуйста, не выделяйтесь.

Петр недовольно поджал губы, прошипев про себя проклятия по-немецки.

— Я понял.

Весь последующий визит к императору Петр молча простоял у колонны, отвечая односложно и обидчиво косясь на Меньшикова.

Тот пытался сгладить неловкость перед придворными, еще не хватало, чтобы о нелюдимости царя шептались в свете. Еще, чего доброго, слухи пойдут в высшем свете.

Когда все формальности были соблюдены и русская делегация раскланялась перед императорской свитой, к Петру подошел граф Де Симон и передал записку с просьбой обязательно посетить дальнюю беседку в императорском саду. Вместо подписи красовалась печать — лучезарная дельта со всевидящим оком в центре.

Набережная реки Крестовки — элитный центр Петербурга. Цена на квадратный метр, по мнению Дарьи Безбрежной, была незаслуженно завышена, тут находились изысканные особняки девятнадцатого века, которые соседствовали с современными жилыми комплексами и офисными зданиями из стекла и бетона, которые мало вписывались в картину Северной Венеции.

Поплутав немного по переулкам и поспрашивав прохожих, Безбрежная и Шестаков все-таки нашли дуб.

Но тут их ждало сильное разочарование. Дуб, конечно, был на месте, мало того, он был обнесен железной кованой решеткой и четырьмя тумбами с цепями. Даша уже обрадовалась, но цепь была явно не «златая», да и представшему перед ее взглядом дереву никак не могло быть более трехсот лет — оно выглядело сильно моложе.

— Друг мой Вовка, ну-ка залезай снова в Википедию и почитай, куда ты меня притащил! Где же петровский дуб? — с упреком набросилась она на опера.

Тот тоже понял, что совершил промашку, и обиженно пыхтя, полез в Википедию.