Книга Мольберт в саду Джоконды, страница 44 – Антон Леонтьев

Поверьте, многие, очень многие коллекционеры были готовы пойти буквально на все, чтобы заполучить ту вещь, которую желали – и которую у них из-под носа увел кто-то другой.

Например, мой босс, последовав моему мудрому совету.

Это занятие было не только крайне прибыльным (думаю, у моего босса челюсть бы отвисла, узнай, сколько шедевров в его коллекции заменены копиями и сколько я на этом заработала) и обеспечило меня уже сейчас до конца жизни, так, что я в любой момент могла остановиться.

Но не хотела, потому что это стало своего рода наркотиком, более того, основой моего существования.

Смертельно опасной игрой, моей игрой, в которой Воротыйло и его ресурсы были поставлены на службу исключительно моим желаниям.

Моей страсти.

* * *

Да, я знаю, что это опасно, очень опасно. Что, если Воротыйло все же, не внимая моим мудрым советам, решит продать один из экспонатов своей коллекции, причем именно тот, который подменен на копию?

Конечно, копиями подменялась только какая-то крошечная часть его приобретений, и вероятность того, что он решит выбросить на рынок именно этот экспонат, была невелика, однако в последнее время, и это я сама прекрасно понимала, меня начало заносить, и за последний год, к примеру, из девяти приобретенных им экспонатов копиями были подменены шесть.

То есть две трети.

Было понятно мне и то, что когда Воротыйло не станет, то его наследники, к примеру дети от второй жены или его очередная супруга, решат распродать коллекцию – выяснится, что часть экспонатов поддельная.

Что приведет к гигантскому скандалу и расследованиям полиции многих стран: или подделки были проданы на известных аукционах с незапятнанной репутацией, или подмена оригиналов на копии имела место уже после приобретения.

Но Воротыйло, хоть и приближался к шестидесяти, был еще в отличной физической форме и намеревался наслаждаться жизнью как минимум до своего столетнего юбилея.

Но человек предполагает, а Бог располагает.

Ведь рано или поздно я тоже хотела уйти на заслуженную пенсию – и наконец в полной мере воспользоваться теми деньгами, которые успела накопить. Хотя деньги для меня были приятным и, что уж тут скрывать, важным приложением, более того, результатом моей деятельности, но не более того.

Мне важен сам процесс игры, ведь то, чем я занималась с Воротыйло, было игрой – опасной смертельной игрой.

Я бы никогда не смогла вести размеренное, спокойное существование, наслаждаясь плодами своих трудов, зная, что в любой момент этому может прийти конец и ко мне заявится национальная полиция или Интерпол.

Или, что хуже, некоторые мрачные люди, выполняющие особый заказ своего разъяренного работодателя, вдруг осознавшего, что его годами или даже десятилетиями водили за нос.

Люди, которые не ведают пощады и которые решают все проблемы при помощи пистолетов с глушителем.

Посему можно предположить, что я, зарываясь (а то, что, подменив в последний год две трети покупок босса копиями, стала зарываться, мне и так прекрасно понятно), сильно, я бы даже сказала, смертельно рискую, должна дрожать от страха от неминуемого, пусть и не скорого, разоблачения.

Как бы не так.