Онлайн книга «Мольберт в саду Джоконды»
|
Она даже взяла себе творческий псевдоним: Лиза Ф. – фамилия Флорянская была для французского уха слишком уж чуждой. Да и Флорянским был ее отец – великий теоретик круговорота пролетарской революции. Она же просто Лиза Ф. Время от времени, правда, не так часто, она бралась за портреты, которые требовалось выполнить в определенном стиле и изобразить того или иного состоятельного клиента или даже всю его семью в виде семейства времен Ренессанса и владетельного монарха эпохи рококо. Это приносило еще больше денег, но любимой работой Лизы не являлось. А вот отец настаивал, чтобы она брала побольше подобных заказов, потому что они позволяли ему вести беззаботную жизнь. – И Лизонька, раз уж твои матримониальные планы с французским капиталистом расстроились, что я могу только приветствовать, то подумай о Сергее Апполинарьевиче… – Папа, мне не нужен Сергей Апполинарьевич в качестве мужа! Мне, вообще, не нужен никто! Я независима и обеспечена… Отец помялся. – У Сергея Апполинарьевича бедственное положение, да и матушка его хворает. – Папа, это, конечно, очень плохо, но пусть он займется чем-то дельным. В конце концов, у него есть две сестры, которые тоже могут пойти работать хотя бы служанками или гувернантками! – Лизонька, ты не понимаешь, что Сергей Апполинарьевич создан для работы за письменным столом – и ни для какой другой. И я уже пообещал ему, что мы поможем. Ведь если ты возьмешь побольше заказов, мы сможем оплатить пребывание матушки Сергея Апполинарьевича в клинике… Лиза поняла, что проще согласиться, тем более матушку Сергея Апполинарьевича, страдавшую параличом, было крайне жаль. – Хорошо, папа. Он будет получать от нас определенную сумму в месяц, но с уговором, что его сестры пойдут работать. И выходить за него замуж я не намерена! Отец, просияв, поцеловал ее и сказал: – Отлично, Лизонька! Кстати, ты не могла бы взять мое белье в стирку? И купить у кондитера птифуров… * * * Спустя некоторое время Лиза только тем и занималась, что писала портреты состоятельных клиентов в ретростиле. Ведь ей приходилось обеспечивать не только отца, но и семейство Сергея Апполинарьевича, сестры которого, отработав по несколько дней, заявили, что это не по ним, и снова остались сидеть дома. В квартире, на оплату которой шли гонорары Лизы. Лиза не жаловалась, потому что уже привыкла. Но понимала: все то, чем она занимается, уже не доставляет ей удовольствия. Зато приносит деньги. В один из летних дней к ней в мастерскую, которую она сняла в районе Сен-Поль, зашло семейство нового клиента – это был Клод и его супруга, которая была на последних месяцах беременности. – Мадемуазель, нам вас рекомендовали, – заявил Клод, делая вид, что они в первый раз видят друг друга. – И я хочу, чтобы вы изобразили нас как «Портрет четы Арнольфини». Лиза кивнула – что же, композиция первого известного в европейской живописи парного портрета кисти голландца Яна ван Эйка была подходящая, да и женщина в подлиннике была, как и жена Клода, на сносях. Только вот зачем он вообще обратился к ней: чтобы заполучить ставший модным в кругах богатеев ретропортрет – или чтобы снова увидеть ее? Лиза назвала сумму гонорара, причем увеличив ее в два раза и рассчитывая, что это отпугнет Клода. |