Книга Судьба уральского изумруда, страница 88 – Алина Егорова

– Конечно! – улыбнулся Сергей. – Смотри на здоровье! – Он повесил бинокль на тонкую девичью шею.

– Тяжелый, – отметила Нина. – Такой красивый. «Потапов», – прочла она вслух выцарапанную на бинокле надпись.

– Это чтобы не потерять, – пошутил капитан. – В окно посмотри.

Нина завороженно разглядывала ставшую совсем близкой улицу: дома, людей; увеличенные оптикой были различимы даже лица прохожих.

– Это же надо такую штуковину придумать! Все, как на ладони! – воскликнула Нина.

– Забирай! – махнул рукой Потапов. Девушка его забавляла – она была еще таким ребенком!

– Неее! Я не могу! Вас, наверное, начальство наругает.

Потапов рассмеялся:

– Не наругает. Бери!

– Спасибо! – с чувством сказала Нина.

Нине было так хорошо с этим спокойным и сильным человеком, рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Таким и должен был быть в ее представлении военный – настоящим защитником. Она впервые за долгие годы уснула счастливая, свернувшись калачиком на диване Сергея, когда он деликатно ушел ночевать к товарищу. А утром он отправил Нину на попутке к месту ее расположения.

– Выше нос, кнопка! – сказал Потапов, прощаясь.

«Я вас люблю!» – вертелось у Нины на языке, но она постеснялась произнести это вслух. Девушка лишь прильнула к нему в надежде на нечаянный поцелуй в щеку. Ее росточка хватила только на то, чтобы уткнутся своему кавалеру в плечо.

– Ты похожа на мою младшую сестренку. Ее немцы повесили. – Впервые за все время голос капитана дрогнул. – А ты живи, Нинка! Это за тебя мы глотки фашистам рвали! – Он, как ребенка, поцеловал Нину в ее вздернутый нос.

Наши дни. Алевтина

Не было такого близкого знакомого Алевтины, который не заподозрил бы ее в скрытности. Бывший муж, редкие подруги, когда они еще не исчезли, а уж о коллегах и говорить нечего – все они не понимали, почему из, казалось бы, простых вещей надо делать тайну. Ей же распространяться о личном казалось глупостью – Новикова знала: доверять нельзя никому. Так повелось с детства, примерно лет с шести, когда стал подрастать ее младший брат Костик и его подселили к ней в комнату. Але объявили, что это не ее комната, а детская. Ее комнаты, ее уголка вдруг не стало, даже личных вещей не оказалось, потому что братик брал все, до чего дотягивался. Поначалу помогало прятанье и убирание вещей в недоступные малышу места, позже, когда брат подрос, от его любопытного носа не спасало ничего. Выходило, что и переодеться, кроме как в ванной комнате, больше негде.