Онлайн книга «Секрет золотой карусели»
|
Едва она отошла, я попробовала кофе и решила, что погорячилась, подумав, что им нельзя отравиться. Точнее, ту бурую жидкость, которая налита была в стакан, никак нельзя было назвать кофе, если честно, то у нее и названия-то не было. Пирожки пробовать я не стала – просто постучала одним по столу и убедилась, что им вполне можно забивать гвозди. Тут к моему столику без приглашения подсел низенький мужичок в приплюснутой кепке и с каким-то приплюснутым лицом. Было такое впечатление, что физиономию его в свое время долго гладили утюгом, поскольку даже нос у него не сильно выдавался. – Здорово, хозяйка! – проговорил он жизнерадостно. – Здравствуйте, – отозвалась я, удивленно оглядев его. – Мы что – знакомы? – Нет, но мне Кристинка сказала, что ты ищешь переходник на три четверти. – Да, только со сгоном! – вспомнила я слова Васильича. – Можно и со сгоном, – солидно кивнул он. – Ты что – пирожки не будешь? – За зубы боюсь, – вздохнула я. – А я не боюсь! – Он ухватил один из пирожков и откусил от него половину. – Значит, со сгоном… – повторил он, прожевав пирожок. – Будет тебе со сгоном. Три четверти со сгоном – это пятьдесят четыре, тебе по старой дружбе уступлю за сорок… Тут я краем глаза заметила, что в зал вошел Хомяк. Он был такой толстый, что даже в просторном зале стало тесновато. Или мне так показалось. Я поскорее пригнулась, чтобы он меня не заметил. – Что – дорого? – по-своему понял мои телодвижения собеседник. – Ну, можно и скинуть пару рублей… правда, это будет уже мне в убыток, но за-ради старой дружбы… Что-то я не помню, когда мы с ним подружились… но пока я решила промолчать. – Ты мне только скажи, хозяйка, какой конкретно переходник тебе требуется – папа-мама или… – Как это – папа-мама? – Ох, трудно с вами, с женщинами! Простых вещей не понимаете! Ну вот, погоди, я тебе нарисую… Он достал из кармана потертый блокнот и огрызок карандаша, нарисовал на листке трубу с резьбой и стал мне что-то объяснять. Я слушала его вполуха и в то же время следила за Хомяком. Тот тем временем подозрительно оглядывал зал и как раз повернулся в мою сторону. Я пригнулась еще ниже и, чтобы это выглядело не так подозрительно, взяла у своего собеседника карандаш и принялась наспех набрасывать его портрет. Не помню, кажется, я уже говорила, что у меня с детства очень хорошая память на лица, и лучше всего мне всегда удавались карандашные портреты. Когда в пятом классе мама привела меня в художественную школу, я принесла целую папку рисунков. Именно рисунков, я так и сказала директору Леониде Павловне, которая всегда сама принимала новых учеников: я рисую только карандашом и преимущественно людей. Ну, еще домашних животных иногда. Леонида Павловна тогда только усмехнулась, и меня посадили рядом с Мишкой Бобриком, который покладисто рисовал все, что велят, лишь бы давали краски и кисти. Так что со временем я тоже полюбила писать красками. Но карандаш люблю до сих пор. Вот и сейчас я буквально несколькими штрихами набросала портрет своего визави – плоское, словно приплюснутое лицо, глубоко посаженные глаза, надвинутую на лоб кепку… – Ну-ка, дай посмотреть! – Мужичок протянул руку, взглянул на рисунок и протянул: |