Книга Роковое решение, страница 84 – Анна Васильевна Дубчак

Какое же это было странное чувство, когда я понял это! Да, безусловно, я ревновал, но как-то странно. Должно быть, это происходило потому, что я старался быть объективным: я старше Жени – это, во-первых. Во-вторых, иногда, сам того не понимая, становлюсь для нее чуть ли не отцом, позволяю себе недопустимый тон, отчитываю ее как девчонку, давлю на нее, подчас даже унижаю. В-третьих, Журавлев – парень красивый, ему бы в кино героев-любовников играть, а не преступления раскрывать.

Я словно бы понял свою жену, свою, в сущности, девчонку, которой льстило внимание такого красавчика, как Пашка. Видимо, она не получает в полной мере мужского внимания от меня, ее мужа. Я редко бываю романтичным, мы редко остаемся с ней вдвоем, в повседневной домашней жизни нас окружают няня, наши помощники, гости. Мы почти не бываем в театре, кино, я ни разу не исполнил ее желание попасть в цирк, который она так любит. Я перестал дарить ей подарки, потому что не знаю, что именно она хочет, к тому же я дал ей карту, с помощью которой она может позволить себе купить все что угодно, вплоть до машины! Но вряд ли процесс пополнения этой карты мной можно принять за нежность, ласку. Короче, я настоящий старый осел, который по свой дурости и из-за какой-то чрезмерной, болезненной опеки чуть не потерял жену.

Когда Женька уехала, я долго думал, как не следовало себя вести, вспоминал наши с ней ссоры, когда она говорила о своей несвободе. Ну да, она не была свободна в браке. Да и кто бывает свободен в браке? Брак – это как метание двух зверей в одной клетке, вокруг одни решетки, не выбраться. Но если меня все это устраивало и мне нравилось, что я несвободен, да что там – мне нравились эти решетки, как нравилось и то, что я попал в зависимость от жены и меня как магнитом тянуло к ней, домой, и я ни разу не вспомнил о той физической свободе до брака, когда я мог спокойно позволять себе встречаться с разными женщинами, ужинать с ними в ресторанах и проводить ночи в гостиницах, то Женьку – нет, не устраивало! Она хотела именно физической свободы, чтобы ей не запрещалось проводить время вне дома, занимаясь своими делами. Она не могла не понимать, что этим своим желанием свободы она дразнит меня, заставляя представлять себе ее с другими мужчинами, и хотя я понимал, что она остается мне верна, но все равно злился. А уж когда заметил, какими глазами на нее смотрит Пашка, все порывался поговорить с ним, может быть даже врезать ему как следует, но потом вдруг представил себе, как жалко буду выглядеть в глазах Женьки. Да она расхохочется, когда узнает об этом. А я сгорю от стыда.

Нет-нет, я не должен был подавать виду, что ревную. Она не изменяет мне, она не такая, это я точно знаю. Я бы почувствовал. Но то, что Павел влюблен в нее, что ловит каждый ее взгляд, что ухаживает за ней – это ей не может не нравиться. Ей это, похоже, необходимо, как и любой другой женщине. Это придает ей сил, энергии. А еще она, похоже, ловит кайф, когда на его глазах демонстрирует какие-то свои способности, разоблачает преступников, утирая нос ему и Реброву. И пусть это носит развлекательный характер, что в этом плохого? Она ведь реально помогает следствию!