Книга Роковое решение, страница 85 – Анна Васильевна Дубчак

В какой-то момент я вдруг понял, что готов простить ей даже измену, и от этого просто ошалел. Когда я стал таким? Что со мной вообще стало? Получается, что любовь сделала меня слабым.

Однажды Женька сказала, мол, как хорошо, что люди еще не научились читать мысли друг друга. Да уж. Если бы прочли мои, то я от стыда бы сгорел.

И вот с таким сложным набором любовных инструментов, включая готовность простить измену, я со своим болезненным великодушием вдруг оказался брошенным! Как так случилось? Словно моя жена почувствовала мою слабость и нанесла удар. Но я и это ей простил. И молил Бога только об одном – чтобы она вернулась.

И она вернулась. Вот почему я так счастлив. И теперь сделаю все возможное, чтобы этого не повторилось. Да, я готов впрячься в любое расследование, только чтобы быть рядом с ней, помогать ей. Пусть она почувствует это.

А Журавлев?.. Конечно, я спросил Реброва, что ему известно об их отношениях, и он уверил меня, что с Женькиной стороны это всего лишь свойственное всем женщинам кокетство, со стороны же Павла – восхищение. Что ж, пусть. Я и здесь не стану чинить препятствия, пусть свободно общаются, занимаются делами. Я так решил.

После ресторана мы поехали на «Павелецкую» – надо было поближе познакомиться с хозяевами этого странного театра и попытаться посмотреть все записи видеокамеры как внутри него, так и снаружи, чтобы понять, как преступник проник в квартиру Калининой.

И хотя в тот вечер накануне убийства в театре было не так уж и много зрителей, но разве можно было что-то разглядеть в полумраке зала? Я лично искал там мужчин, хорошо одетых, представительных, словом, любовников Калининой. Но не нашел. И хотя эта маленькая толпа была разношерстная и в ней можно было увидеть старушку в платьице с кружевным воротничком (явно кто-то из жильцов дома, кому полагалась пятидесятипроцентная скидка на билеты), все-таки в основном это был скромно одетый джинсоногий молодняк в худи и куртках оверсайз, словом, их одежда просто кричала о гендерной нейтральности.

То есть любовников Калининой ни в подъезде, возле входа в театр, ни в самом театре я не нашел. Зато приметил одно существо, не сразу понял, парень это или девушка, как раз в худи с натянутым на лицо капюшоном. Может, мне, конечно, показалось, но это существо сильно смахивало на Олю Чеснокову, подружку Веры Голубевой, племянницы убитой Елены Погодкиной.

Я сказал об этом Жене, потом мы все внимательно рассмотрели девушку (все-таки мы все сошлись на том, что это существо женского пола), сравнили ее с присланной Плоховой фотографией Чесноковой. Конечно, полумрак и наполовину скрытое капюшоном лицо затрудняли опознание, но что-то общее с этой бандиткой Олей было. Но если там действительно была она, значит, убийство – точно дело ее рук. И это она зарезала Калинину. Но получается, что они были знакомы или же эта девка каким-то невероятным образом присвоила себе ключи от Ларисиной квартиры, вошла туда, когда женщина спала, и, фатально обознавшись, вместо следователя Следственного комитета Ларисы Плоховой прирезала ее, Ларису Калинину, шлюху, спасаясь, типа, от преследования, от тюрьмы!