Книга Признания грешницы, страница 87 – Анна Васильевна Дубчак

Лида не могла пошевелиться и еще долгое время продолжала сидеть, будто бы приклеенная к кадке с пальмой. Прогрохотала где-то далеко входная дверь, потом все стихло. Санаторий спал, и никто ничего не слышал. Была поздняя осень, многие номера стояли пустые, был заселено лишь одно дальнее крыло здания, которое отапливалось отдельной маленькой котельной, предназначенной специально для холодного времени года. И там жили, отдыхали (спали, ели и пили, играли в бильярд, купались в бассейне, ходили на охоту и снова пили) какие-то важные «шишки» – директора, начальники, бизнесмены. Вот и в ту ночь они все крепко спали после продолжительного веселого банкета с приглашенными артистами из областного центра, с песнями, плясками, холодной водкой и жареной кабанятиной. Обслуживающий персонал санатория – горничные, уборщицы, посудомойки, помощники повара – переселялись в специально предназначенный для них флигель лишь зимой, когда начинались снегопады и автобус, который возил их в Маркс, мог застрять на лесных дорогах. В тот осенний вечер они все дружно покинули санаторий. Один лишь сторож дядя Женя остался в своей сторожке, да и тот спал, угостившись сладким вином и пирожками не без участия братьев Рыбиных.

Было так тихо, словно весь этот кошмар с избиением мамы Лиде приснился. Но нехорошая блестящая жирная розовость от кровавого следа, тянущегося по всему коридору до самой двери, не могла быть плодом воспаленного воображения. И черные обломки телефона рябили в глазах.

Надо было что-то делать, срочно предпринимать, куда-то бежать, звонить, кричать, звать на помощь. Лида сделала над собой усилие и вдруг поняла, что снова стала легкой, что силы вернулись к ней, она вскочила и побежала вдоль этого мокрого кровяного следа к двери, вылетела в огромный холодный холл, оглянулась, чувствуя, как волосы ее шевелятся от страха. А потом она услышала чье-то подвывание, стон, осмотрелась и не сразу поняла, что эти звуки исходят от нее самой.

В холле пол был чистый. Ни единой капли крови. Значит, они подняли ее и понесли, промелькнуло в мыслях. Но куда? Может, повезли в больницу?

Лида заметалась по коридорам, этажам, не зная, куда себя деть, что делать, где найти телефон. Выйти на улицу побоялась. Не хотела, чтобы ее заметили.

В санатории было всего два телефонных аппарата, один – тот, что разбили, дежурный, другой стоял на директорском столе, в кабинете Рыбина, куда попасть было невозможно.

Но надо же было вызывать милицию!

Эмма! Вот кто может ей помочь! Эмма, мамина подруга, молодая женщина, живущая на газовой подстанции, в двух шагах от санатория. У нее есть и телефон, и рация. И она точно знает, что нужно делать.