Книга Жезл Эхнатона, страница 55 – Наталья Николаевна Александрова

На следующее утро снова старуха разбудила меня ни свет ни заря и после умывания приступила ко мне с расческой. Долго драла мои несчастные отросшие волосы, так что я орала в голос, и наконец заплела две тощенькие косички, стянув их так туго, что глаза у меня вместо круглых стали чуть раскосыми.

На шум явилась заспанная Алюня и уселась пить кофе. В этот раз меня накормили разными вкусностями, хотя Настя и ворчала, что нечего дорогие продукты на этого приблудыша переводить, все равно ничего хорошего из этого не выйдет и не впрок пойдет.

Наконец приехало такси, водитель отнес вниз два тяжеленных чемодана Алюни, свой рюкзачок я, естественно, несла сама.

И мы поехали в пансионат.

* * *

Отвлек меня от воспоминаний громкий голос Азадовского, он распекал кого-то в нашей комнате.

Я быстро разложила бумаги и сделала вид, что углублена в работу. Сейчас начнет орать, чтобы я шла разбирать экспонаты выставки. Вообще-то надо идти. Но, прежде всего, нужно выяснить кое-что.

Азадовский ушел, я достала телефон и позвонила Вадику.

– А, это ты? – Долго никто не брал трубку, наконец послышался его недовольный голос: – Чего тебе?

Нет, ну как вам это нравится, а? Будить меня в шесть утра – это можно, а ответить вежливо – это никак! Но я знала, что когда Семечкин работает, то очень не любит, чтобы его отвлекали.

– Вадичка, – запела я, – ты мне очень нужен. Просто жить без тебя не могу!

– Ну ладно, – подобрел он, – говори уж.

– Я тебе номер машины пришлю, а ты мне скажешь, кому она принадлежит и все данные на хозяина – кто такой, где живет и так далее, ладно?

– Господи! – завопил Вадька. – И из-за такой ерунды ты отрываешь человека от серьезной работы!

– Семечкин! – мгновенно завелась я. – Вот когда в следующий раз позвонишь мне ночью, я тебе эти слова припомню!

– Ладно уж… – Он быстро пошел на попятный. – Жди!

– То-то же, – сказала я в пикающую трубку, послала ему номер машины той подозрительной парочки и по зову Варвары Тихоновны отправилась в складское помещение музея, где были сложены прибывшие ящики с экспонатами выставки.

Просто даже удивительно, сколько сил, оказывается, оставалось у нашего божьего одуванчика! Вот не зря ученые утверждают, что резервы человеческого организма до конца не изучены и могут быть практически неисчерпаемы.

Варвара Тихоновна носилась от одного ящика к другому, что-то записывала, проверяла, коршуном бросалась на нашего столяра Федю, чтобы открывал осторожнее, и на заглянувшего на склад Азадовского просто цыкнула, чтобы не путался под ногами. Тот предпочел тихонько ретироваться, чтобы не потерять остатки авторитета (как будто он у него вообще был).

В это время у меня в телефоне прорезался Вадик Семечкин. Не помню, говорила я или нет, что Вадька – почти единственный мой близкий приятель, во всяком случае, знакомы мы со школы, так что для него у меня в телефоне отдельная мелодия – старая песня «Люблю я макароны». Вадик вообще ужасный обжора и обожает итальянскую кухню – пиццу, пасту… А звонит потому, что лень ему сообщение набирать, пальцы-то толстые, неудобно.

– Слушаю тебя внимательно! – вполголоса пробормотала я в трубку. – Выяснил?