Книга Операция спасения, страница 96 – Сергей Иванович Зверев

Ее привели в знакомый барак и толкнули на пол. Светлана с трудом поднялась, охая, она добралась до ближайшей лежанки и легла. В бараке было пусто, значит, все на работах. Девушка стонала, ощупывала свое тело, пытаясь понять, не сломано ли у нее что-то. Потом вернулась надзирательница и принесла полосатую одежду узницы. Забрав серое платье, она ушла. Светлана лежала и плакала. И от боли, и от радости одновременно. Она думала, что пусть ей отбили все внутренности, пусть она умрет, но умрет на свободе и на руках родителей. Она пролежала половину дня, то впадая в забытье, то снова приходя в себя. А потом в барак вернулись женщины. Знакомый шаркающий звук десятков ног, потом хриплый недовольный голос полячки:

— Кто такая? Убирайся отсюда!

Светлана попыталась встать, но чуть не упала. Кровь перестала немного идти, но все равно половина лица у нее была в запекшейся крови. Подбежали две девушки, с которыми Светлана была близка в последнее время, они взяли девушку под руки и отвели в дальний угол, где была свободная лежанка. Света поняла, что она все-таки может двигаться, что все не так страшно, как могло бы быть. Наутро надо было вставать и идти вместе с другими на работу.

Светлана поднялась с трудом, пересиливая боль в избитом теле, но все оказалось не так страшно. Через несколько часов она научилась превозмогать боль и выполнять простую работу. А через два дня ей стало намного легче. Правда, опухоль на половине лица еще не спала, и она старалась прикрывать ее своим платком, надевая его низко на одну сторону.

Утром привезли уголь. Шофер-поляк Янош уставился на Светлану, покачал головой и, открыв задний борт машины, отошел, присел на подножку и закурил. Он знал, что опасаться нужно не только надзирательниц, но и кое-кого из узниц. Тут за кусок хлеба, за добавку к пайке могли предать мать родную. Улучив момент, он все же сунул Светлане записку. Наблюдая, как идет разгрузка машины, как женщины катят тяжелые тачки с углем под навес у котельной, он заметил, что Светлана успела прочитать записку и сунула ее в рот. Самым надежным способом уничтожить улику было съесть ее. Девушка прошла мимо шофера, посмотрела ему в глаза и молча кивнула, чуть улыбнувшись.

Ночное зрение лучше всего было у Канунникова и у Сеньки Бурсака. Но им пришлось взять с собой и Игоря. Возможно, только он сможет помочь в нужный момент, потому что, кроме своих родителей и брата, Светлана никого из отряда не знала в лицо. И Игорь должен хорошо знать, чувствовать, как режется проволока, как потом она закрепляется временно, чтобы можно было в любой момент освободить проход для одного человека и снова его закрыть так, чтобы немцы не сразу нашли место, где перекушена колючая проволока.

В следующую же ночь партизаны выдвинулись на опушку. Отсюда будет вестись наблюдение за местностью, а группа, которая будет делать проход, спрячется в овражке, из которого инженеры уже как-то пытались делать подкоп.

— Ну что, Игорь? — Канунников посмотрел в глаза пареньку. — Ты все помнишь? Помнишь, как мы тренировались?

— Конечно, товарищ лейтенант, — уверенно ответил Игорь.

— Ну, тогда поползли, — лейтенант повернулся к Бурсаку. — И давайте без фокусов, ребята. Сигнал опасности — и отползаем, не задумываясь, в овраг. Замираем как мертвые.