Онлайн книга «Дети Антарктиды. Лед и волны»
|
Лицо Курта Крюгера всплыло в памяти и навеяло чувство тоски. Бедолага в последние свои дни выглядел крайне удручающе: страшно похудел и напоминал ходячий скелет, обтянутый кожей; в пожелтевших глазах лишь изредка появлялось то присущее ему добродушие, за которое его так любили. Но, даже, несмотря на одолевающие тело слабость и усталость, он продолжал работать в мастерской, пока рак желудка всё-таки не доконал его. — Я как раз вернулся с вылазки и принёс Курту всякого. Увидел, что ему стало ещё хуже, чем три месяца назад… — Матвей посмотрел на ваттбраслет и погладил кожаный ремешок, на котором крепилось устройство. — Он тогда случайно заметил у меня треснувший экран на браслете, и чуть ли не с рукой оторвал, чтобы починить. Сказал, что тут дело на пять минут, и велел остаться, пока он всё не исправит. Ну, я и согласился. И вот сидит он, меняет экран и вдруг говорит: «Я ведь скоро помру, Матвей, ты же это понимаешь?» Я ему не ответил, но мой опущенный взгляд всё сказал за меня. «Ты проследи, чтобы Арина в неприятности всякие не лезла, а то ты ведь её знаешь… Она вся в мать пошла, та тоже на месте усидеть не могла, всё ей двигаться нужно было вперёд. Да и за эти годы ты ей совсем как старший брат стал, понимаешь? Любит она тебя, очень сильно любит». Да, говорю я ему, понимаю. Я тоже её люблю. Здесь Матвей остановил свой рассказ и выждал минуту в надежде, что Арина всё-таки откроет эту проклятую дверь. Да куда уж там… Или хотя бы словечко скажет! Но нет, молчит. Упрямая до невозможности, всегда такой была. — Я не хочу и тебя потерять, ясно тебе? — строго произнёс он, теперь уже и сам почувствовав обиду. Ведь понимает девчонка, что могут не увидеться больше никогда! И всё равно… — Ладно, — Матвей мысленно плюнул на всё это. — Скоро увидимся. Он взял походную сумку, накинул на спину рюкзак и отправился к выходу из коридора. Однако, прежде чем выйти из модуля, ещё раз оглянулся в сторону двери. Арина так и не появилась. По пути к вездеходу Матвей пересёкся с Йованом, несущим туго набитый рюкзак, и спросил: — Ну что, всё взял, как я велел? — Да, вроде, — выдохнул друг, поправив лямки рюкзака. — Тёплая одежда, медицина, запасной ваттбраслет, нож, топорик. Только вот еды взял немного. — Послушай, — на полном серьёзе обратился к нему Матвей. — Это последняя возможность отказаться. Никто тебя не осудит, старина, если ты откажешься. Захваченные земли, особенно для неподготовленного человека… — Кончай, Матюш, — Йован хлопнул его по плечу. — Я с тобой в горе и радости, в богатстве и бедности… — Да всё, верю, верю, — здоровяка лучше заранее прервать в его потугах пошутить, иначе он разойдётся так, что потом не остановишь. — А где Арина? Я думал, она выйдет к нам попрощаться… — Видимо, нет, — с едва скрываемой досадой ответил Матвей. — Она сидит у себя, не хочет выходить. — Даже со мной? Вот же засранка… — Холодает, — бросил Матвей, не желая больше говорить о девушке, — пойдём, не будем терять времени. — М-да, — пробормотал Йован, бросив взгляд на южный комплекс. — Аришка, Аришка, ну, ты даёшь… Через несколько минут они подошли к вездеходу. Судя по отсутствующим снаружи контейнерам, погрузка была завершена. Однако толпа даже и не думала расходиться, несмотря на усиливающийся холод. Матвей сразу понял, что восточники потребуют ответа, по какой это причине отпускают тех, кто своим присутствием давеча поднял на ноги всю станцию. |