Книга Дети Антарктиды. Захваченные земли, страница 108 – Даниил Корнаков

— Понимаю, между нашими станциями всегда были вражда, но, прошу вас, если у вас в сердце есть какие-то сомнения насчет моего отца, отриньте их. Он совершенно не похож на своего брата, ни капельки. Он обязательно даст Востоку провизии на грядущую зиму.

Странно, но слова Маши действительно убедили Матвея в том, что ее отец не предаст Восток. Прежде в голове еще витали сомнения касательно данной Вадимом Георгиевичем клятвы, мол, все это брехня, ничем он восточникам не поможет. Но сейчас все сомнения отпали вмиг.

— Это хорошо, — тихо произнес Матвей. — Осталось только вернуться домой, верно?

Ямочки на ее щеках покраснели.

— Да, дом… — грустно произнесла она. — Никогда не думала, что буду так сильно скучать по температуре в минус пятьдесят и постоянному снегу.

— Мы с вами дети Антарктиды, — подбодрил ее Матвей, — она уже давно стала нам второй мамой, второй родиной. Строгой, порой даже чересчур, но родиной. Как по ней не скучать…

— Верно, верно, — согласилась Маша, спрятав непослушную прядь за ухо. — Я, пожалуй, пойду попробую уснуть. Завтра ответственный день, нужно быть в форме. И вам того же советую.

— Хорошо. Предприму десятую по счету попытку через пять минут.

Она смущенно улыбнулась ему.

— Спокойной ночи.

— И вам, спокойной, Матвей.

Он проводил ее взглядом и, убедившись, что она легла и отвернулась в противоположную сторону, на цыпочках пошел к спальному месту Лейгура, все еще в надежде стащить у него флягу с виски.

Исландец не спал. Он сидел с поджатыми под себя ногами и завороженно наблюдал за языками пламени, танцующими во мраке.

— Лейгур, — прошептал Матвей.

Исландец и бровью не пошевелил.

— Эй! — теперь уже громко шепнул собиратель и коснулся его плеча, пытаясь привести в чувство.

Внезапно исландец вышел из транса и резко схватил Матвея за руку. В оранжевом свете огня его взъерошенная борода и грубые черты лица на мгновение подчеркнули нечто звериное в его облике. Он резко разомкнул пальцы, сжимающие рукав куртки и что-то невнятно промычал.

— Сдурел? — громко прошипел Матвей, едва сдерживаясь от гнева.

Исландец покосился в его сторону и хмыкнул, ничего не ответив.

— Виски еще остался? — выпалил Матвей, мысленно плюнув на выходку этого чудака. — Не могу заснуть.

Лейгур потянулся к внутреннему карману своей куртки и вытащил оттуда флягу. Он тряхнул ей, и, судя по плеску, напитка внутри было еще предостаточно.

— Если не возражаешь, собиратель, я бы тоже сделал парочку глотков. Мне сегодня тоже не спится.

Лейгур открутил крышку и протянул ему флягу. Матвей вдохнул древесный запах, облизнулся и сделал три глотка. Лицо сморщилось, горло стиснула горечь. Он протянул фляжку обратно исландцу.

— Skál*, собиратель.

* * *

* Skál — это традиционный скандинавский тост, который произносится при поднятии кубков или бокалов с напитками во время празднований или трапез. Происходит от старонорвежского слова «skál», обозначающего чашу или миску, и символизирует добрые пожелания, здоровье и уважение среди участников тоста.

Исландец приложил горлышко к губам и его массивный кадык, укрытый рыжий бородой, судорожно задергался. С виду он пил простую воду, а вовсе не виски. Прикончив содержимое фляги, он осторожно закрутил крышку и положил ее обратно в карман, ласково похлопав.

— Обыкновенно ты вырубался быстрее всех, — сам не зная почему пробормотал Матвей, вспомнив наблюдения Йована, когда тот упомянул об удивительном свойстве их капитана вырубаться по щелчку пальца.