Книга Дети Антарктиды. 200 дней, страница 31 – Даниил Корнаков

Для Матвея не было тайной, что прежде кольцо принадлежало маме. Наверное, отец снял его с её пальца в тот роковой день на турбазе и носил с собой до самой смерти как напоминание о ней. Теперь вот настала и очередь Матвея…

Он уже и не помнил, зачем давным-давно положил кольцо в рюкзак. Может, посчитал его талисманом или оберегом? Но теперь, отыскав его заново, после долгих размышлений он всё же нашёл ему применение. Что-то внутри подсказывало Матвею, что именно этого и хотел его отец, когда молча вложил кольцо в его ладонь.

Тяжёлые двери рядом с ним открылись, послышались голоса на норвежском.

Матвей спрятал кольцо, поднялся на ноги и встретился взглядом с одним из вышедших, мужчиной с седой бородой.

— Маша внутри? — спросил собиратель на норвежском.

Седобородый быстро кивнул и вернулся к разговору с коллегой, оба возбужденно что-то обсуждали. Матвей же еще раз взглянул на медленно закрывающиеся двери, выдохнул носом и зашёл внутрь. Он совсем быстро добрался до кабинета биологии, коснулся ручки и вдруг застыл на месте, услышав мужской голос, говорившем на норвежском и Машин смех. Он напряг слух, пытаясь из быстрого потока предложений выловить знакомые слова — ничего не вышло.

Он стал медленно открывать дверь

Маша стояла уперевшись руками о стол и сосредоточенно вчитывалась в содержимое планшета перед ней. Рядом с ней находился норвежец, которого Матвей раньше не видел — высокий, немного сутулый, рыжая щетина с седыми волосками, на вид ему было лет сорок. Маша старательно выговаривала слова на норвежском, незнакомец с улыбкой поправлял её и указывал на экран планшета. Они оба были так увлечены разговором, что не заметили его появления.

Матвею пришлось намеренно прочистить горло чтобы привлечь её внимание.

— А, Матвей! — голос её прозвучал возбужденно. — Дай нам еще минуту.

Норвежец бросил ему быстрый взгляд приветствия и вернулся к разговору.

Матвей опустился на стул, не сводя глаз с руки норвежца, которая то и дело оказывалась то на спинке её стула, то почти касалась её локтя.

— О чем это вы там так возбужденно беседуете? — спросил он, пытаясь отринуть неприятное чувство ревности.

Маша прервалась и ответила:

— Тень.

— Тень? Ты про того мерзляка?

Маша кивнула.

— Кажется мы Томасом узнали кое-что новенькое про этот вид.

— Томасом?

— Ох, ну конечно, какая же я дура… — Она указала на норвежца. — Матвей, это Томас. Томас, это… То есть… Dette er Matveij

Норвежец улыбнулся ему и протянул руку.

— Приятно познакомиться с тобой, Матвей!

Матвей ответил рукопожатием чуть крепче необходимого, но Томас, казалось, не заметил. Норвежец повернулся к Маше и произнёс что-то, указывая на экран. Его глаза светились искренним интересом, когда он слушал её ответ на ломаном норвежском.

— Я прежде не видел его здесь, — проговорил Матвей.

— Он несколько дней назад прибыл из Баренцбурга, по моей просьбе. — Маша заправила выбившуюся прядь за ухо. — Он как и я занимается вирусологией и биологией, можешь себе представить⁈ Здесь, на Шпицбергене!

— Вот как? — Матвей старательно подавлял ревнивые нотки в голосе. — И для чего же он сюда прибыл?

— Я же уже сказала, все дело в Тени. Ты просто обязан это услышать.

— Ну, в таком случае рассказывай, что там с Тенью.

Она прямо расцвела, услышав его ответ.

— Тебя это поразит. Лично меня поразило. Приготовься…