Книга Воспитание бабочек, страница 169 – Донато Карризи

Серена решила позвонить в экстренную службу. В глубине души она боялась, что под землей не будет ловить связь. Она с нетерпением ждала гудков свободной линии в молчаливом динамике, а между тем глаза ее привыкли к темноте, и она впервые увидела невдалеке от места, где закончилось ее падение, бурный водный поток. Если бы она свалилась туда, ее бы унесло течением в недра горы. Затем Серена посмотрела дальше, за ручей, и вздрогнула.

На противоположном берегу кто-то был.

– Один-один-два: что у вас произошло? – откликнулся диспетчер.

Серена все еще не могла говорить.

– Алло? Вы меня слышите? – спросил диспетчер в трубке.

То, что было у Серены перед глазами, привело ее в ужас.

– Да, слышу, – ответила она наконец.

Затем, стараясь не потерять самообладания, отказалась предоставить личные данные и сообщила, что находится в гроте под церковью Черного камня, недалеко от домика на перевале. Она не стала подробно объяснять, как там очутилась, – сказала только, что под ней провалился пол. Когда диспетчер спросил, ранена ли она и может ли двигаться, Серена заверила, что с ней все в порядке, и добавила, что она на девятом месяце беременности. Он посоветовал сохранять спокойствие и пообещал, что скоро прибудут спасатели.

Когда Серена повесила трубку, нервы у нее были на пределе. Дрожащими руками она включила на смартфоне фонарик, но еще не набралась смелости направить луч за ручей и посмотреть, кто там.

Она ясно различала на дальнем берегу силуэт сидящего человека. Кто бы это ни был, он не двигался.

Наконец Серена собралась с духом и подняла луч фонарика. Первым делом она увидела туфли. Под слоем пыли слабо блестел черный лак. Затем луч скользнул по подолу грязного, рваного платья, которое когда-то было чистым и белым. Ступни и ноги того, на ком оно было надето, были раздвинуты, а руки свисали по бокам, как у сломанной куклы. Кожа серая, с характерными зеленовато-коричневыми пятнами распада.

Серена зажала рот рукой, чтобы не закричать. Глаза ее наполнились слезами, и она начала всхлипывать.

Когда фонарик наконец осветил туловище и голову трупа за ручьем, Серена убедилась, что это маленькая девочка. Она узнала ее по длинным волосам, ниспадавшим на плечи. Когда-то они были светлыми, теперь же – вьющимися и грязными.

По заколке на макушке было понятно, что кто-то ее причесал.

Голова неестественно клонилась влево. Челюсть отвисла, глазницы опустели. Выступающие кости на ввалившихся щеках покрылись мхом.

Руки Леи были сложены на коленях, в пальцах она все еще держала остатки букета из уже высохших цветов.

По этой детали стало ясно, что кто-то доставил ее сюда и бережно усадил. Последний акт милосердия со стороны того, кто ее любил.

Они приезжают посреди ночи.

Она просыпается от их сирен. Пронзительный вой и синие вспышки, которые проникают через световое окно и прыгают по потолку прямо над ее кроватью.

Она слышит, как тормозят машины, хлопают дверцы и переговариваются люди. Она не может разобрать, что они говорят друг другу, но, судя по их тону, они очень рассержены. Тем временем на улице на них лает бордер-колли.

Потом кто-то громко стучит в дверь.

Тут она встает с постели, чтобы укрыться в спальне матери. Босиком бежит по коридору, но, войдя в спальню, понимает, что там никого нет.