Книга Милые девочки, страница 14 – Марго Хант

Эмма встала, чтобы принять свой бокал. Она оказалась выше, чем я ожидала, и фигурой напоминала статую.

– Предлагаю тост, – торжественно начала Женевьева. – За блеск. И за то, чтобы у нас появилась новая подруга.

Мы чокнулись, и я ощутила внутри себя робкую радость оттого, что меня упомянули в этом тосте.

– Как вы все познакомились? – спросила я.

– Класс Ламаза^[7], – в один голос ответили женщины и рассмеялись.

– Это было много лет назад, – пояснила Ингрид. – Всем нашим девочкам сейчас по семнадцать.

– Ого, вы так давно знаете друг друга. – Я снова ощутила прилив одиночества. Почему я не завела таких вот подруг на своих занятиях по методу Ламаза? Я даже с соседкой по комнате в колледже не смогла поддержать связь. Почему? Впрочем, я и сама знала ответ. Я так долго была несчастлива, что предпочитала растворяться в работе, в Алекс, в повседневных мелочах.

– Сначала мы сошлись на почве общего неприятия инструктора, – объяснила Женевьева. – Напомни, как ее звали?

– Гармония, – сказала Ингрид.

– Ах да, как я могла забыть. Она была такая… ужасная.

– Прими боль. Боль прекрасна, – дуэтом пропели Ингрид и Эмма.

Я захохотала.

– На самом деле она этого не говорила, да?

– В том-то и дело, что говорила. Такая была чудачка из нью-эйджеров. Ты наверняка знаешь этот тип людей. Они не бреют подмышки и не пользуются дезодорантами. – Женевьева присела на краешек одного из зеленых бархатных кресел и закинула загорелую ногу на ногу. – Излишне говорить, что мы все выбрали вариант с обезболиванием, поэтому и провалились на занятиях.

– А мне делали кесарево сечение, так что я – самая настоящая двоечница, – добавила Эмма.

– Наши дочери родились с разницей в несколько месяцев и лучшими подругами были фактически с самого детства.

– Шэй – моя, Дафна – Женевьевы, а Келли – Ингрид, – вставила Эмма.

– Келли умерла бы, если бы услышала, что ты так говоришь, – фыркнула Ингрид. – Она с двух лет самостоятельная девочка и сама решала, что можно надевать в детский сад, а что нет. Я просто не могла ее контролировать.

– Они все… как бы это сказать? Сильные личности. Ну да ты же их видела на вводном собрании, – обратилась ко мне Женевьева.

Дафна, Шэй и Келли действительно сидели вместе за столом женской теннисной команды. Но тогда я их не знала, а они практически не разговаривали ни с Алекс, ни со мной. Впрочем, для подростков такое поведение – обычное дело, напомнила я себе.

– Да, верно, – кивнула я. – На следующей неделе у моей дочери отбор в теннисную команду.

– Там очень сильная конкуренция, – предупредила Женевьева. – У нас одна из лучших команд в штате. Дафна входит в национальный список лучших теннисисток младше восемнадцати лет.

Мне показалось, что Ингрид и Эмма обменялись взглядами, но что это означало, не поняла.

– Алекс хороша, – произнесла я. – И она много тренируется.

– Уверена, у нее все получится, – заверила меня Эмма.

– Давайте, наверно, перейдем к обсуждению сегодняшней повестки дня, – предложила Ингрид. – У меня назначено на час. – Она взглянула на меня. – Я – психотерапевт.

– О, это интересно.

– Ты так думаешь? – Ингрид пожала хрупким плечиком. – В основном это означает, что мне приходится выслушивать рассказы других людей о своих проблемах.

– Но, должно быть, приятно сознавать, что ты помогаешь им.