Книга Милые девочки, страница 31 – Марго Хант

– Вы не рассматривали возможность семейной терапии? – спросила Ингрид.

– Ты же сама всегда говорила, что семейная терапия – это чушь собачья и никогда никому не помогает. – Эмма громко шмыгнула носом.

– Тебе нужно перестать воспринимать все, что я говорю, так буквально, – сказала Ингрид, чем заслужила слабую улыбку Эммы. – И такая терапия действительно помогает найти более эффективные способы общения и овладеть ими.

– Подожди, – вмешалась Женевьева. – Как долго это продолжается? Не может ли так быть, что у Марка просто были тяжелые две недели, а ты слишком много думаешь об этом?

– Я не знаю. Но я понимаю, я чувствую, что мы отдаляемся друг от друга. Сначала я убеждала себя, что это мне только кажется, но теперь… – Глаза Эммы снова заблестели, и еще одна слезинка скатилась по ее щеке.

Я потянулась через плакаты и вырезанные из бумаги головы пантер, которыми был завален стол, и положила ладонь на руку Эммы.

– Иногда бывает так, что невозможно исправить что-то в одиночку. Даже если это то, чего ты хочешь больше всего на свете. – Ничего другого, кроме слов, я предложить не могла.

– Она права, дорогая, – поддержала меня Ингрид. – Наладить отношения можно только вдвоем. Марк должен быть готов пойти тебе навстречу.

– Никогда не встречала мужчину, способного пойти навстречу своей жене, – заявила Женевьева.

– Да ладно тебе. Ричард боготворит землю, по которой ты ходишь, – заметила Эмма.

– О да, конечно. Боготворит. До тех пор, пока все его потребности удовлетворяются, причем желательно до того, как до него дойдет, что они у него есть. Но, – она вытянула руки перед собой, – я ведь знала заранее, на что иду.

– Вот почему я и ушла от Дэвида, – кивнула Ингрид. – Мое счастье точно не стояло на первом месте в его списке приоритетов. – Она помолчала и задумчиво добавила: – Это определенно произошло после того, как он трахнул одну из врачей на своей медицинской практике.

– Скатертью дорога, – махнула рукой Женевьева. – Он тебя не заслуживал.

– Не заслуживал, ты права, – согласилась Ингрид. Наклонившись, она взяла с маленького блюда миндаль и отправила в рот. – Но тогда вопрос, а кто заслуживал? Я такого не нашла.

– Итак, Кейт, – обратилась ко мне Женевьева. Внимание всех трех женщин переключилось на меня, и мой пульс участился. Я знала, что будет дальше. – Что за история с отцом Алекс?

У меня пересохло во рту. Рано или поздно так или иначе этот вопрос должен был прозвучать. Я на мгновение зажмурилась и глубоко вздохнула.

– Мой муж умер, – сообщила я и открыла глаза. Такой ответ, прямой и правдивый, имел то преимущество, что не предполагал интерпретаций и зачастую останавливал дальнейшие расспросы. Я знала, что смерть отпугивает людей.

– О, дорогая, мне так жаль. – Эмма положила руку мне на плечо.

– Мы подозревали что-то в этом роде, поскольку ты никогда о нем не упоминала. Как ужасно для тебя и Алекс, – сказала Ингрид.

– Как он умер? – поинтересовалась Женевьева.

Нетрудно было догадаться, что это спросит именно она. За то короткое время, что мы были знакомы, я уже поняла, что она не стесняется задавать нескромные вопросы.

– Автомобильная авария, – тихо объяснила я. – В октябре прошлого года.

– О боже мой, – ахнула Женевьева. – Это же просто… – Она не договорила, и это был первый случай, когда она потеряла дар речи.