Книга Милые девочки, страница 40 – Марго Хант

– Кто нашел?

– А ты как думаешь? Эти три стервы. Дочери твоих новых лучших подруг. Сегодня на уроке истории у меня на столе лежала статья о том несчастном случае.

– Что? Зачем им это делать?

Алекс невесело рассмеялась.

– Может, потому что они вот такие гадкие?

Кейт включила поворотник и оглянулась через плечо.

– Что ты делаешь?

– Возвращаюсь в твою школу. Мы должны рассказать кому-нибудь о случившемся. Поговорю с директором.

– Мама, нет! Боже!

– Нельзя позволять им запугивать тебя. Это нужно прекратить. Сейчас же.

– Мам, серьезно! Нет! От этого будет только хуже.

Кейт посмотрела на Алекс – напряженное лицо, беспокойство в глазах.

– Пожалуйста, мы можем просто поехать домой? – взмолилась Алекс. – Прошу тебя!

Кейт заколебалась, но в конце концов кивнула, выключила поворотник и поехала вперед.

– Как, по-твоему, они нашли эту заметку? – тихо спросила Кейт. – Эд Тернер – распространенное имя.

– Ты, должно быть, что-то сказала.

– Алекс. Я бы никогда… – начала Кейт, но не договорила.

– Но что-то ты сделала. Что-то ты им сказала.

– Я только сообщила, что с твоим отцом произошел несчастный случай. Я не вдавалась в подробности.

– Ну вот, кто-то решил найти сообщение об этом несчастном случае. И нашел. И теперь в школе все всё знают. Какой смысл был переезжать сюда? Какой смысл был в том, чтобы начать все сначала, если ты просто взяла и рассказала им, что произошло?

Начался дождь. Не легкий дождик, а внезапный, сильный ливень. Загрохотал гром. Кейт включила «дворники», и они забегали по стеклу из стороны в сторону.

– Мне так жаль, Алекс, – тихо молвила Кейт.

На следующее утро мы с Эммой прогулялись по мосту, перекинутому через Береговой канал. Было еще довольно рано, до настоящей дневной жары оставалось несколько часов, и с реки дул приятный ветерок. Машины со свистом проносились мимо нас, оставляя в воздухе запах бензина.

Прошлой ночью я так и не смогла заснуть. Рассказ дочери о поступке одноклассниц, подсунувших газетную заметку о несчастном случае с ее отцом, так расстроил меня, что я всю ночь лежала, уставившись в темноту. И вот теперь тело ныло от усталости и в глазах щипало от недосыпания. Держалась я только на злости и кофеине. Рассказала ли одна из моих новых подруг своей дочери о смерти Эда? И если да, то зачем?

Эмма энергично размахивала руками, сжав пальцы в кулаки.

– Только подумай, сколько калорий мы сжигаем.

– Я должна спросить тебя кое о чем, – начала я.

Эмма взглянула на меня. На ней была ярко-розовая спортивная майка, черные леггинсы и солнцезащитные очки-авиаторы с зеркальными стеклами. Длинные темные волосы она собрала на макушке в не очень аккуратный пучок.

– Что случилось?

– Алекс вчера сказала мне, что кто-то оставил у нее на парте газетное сообщение о смерти ее отца.

Эмма как будто смутилась.

– Зачем кому-то понадобилось это делать?

В самом деле – зачем?

– Не уверена, что знаю наверняка, но, наверно, чтобы ее расстроить.

– Это ужасно! Боже, дети могут быть такими злыми. Я думала, что такое дерьмо творится в средних классах, но, похоже, чем они старше, тем хуже. Или, может быть, просто сплетни становятся все гаже и гаже.

– Дело вот в чем. – Я собралась с духом. Мне было неловко это делать, но ничего другого не оставалось. – Только вы трое – ты, Женевьева и Ингрид – знаете, что случилось с Эдом. Больше я никому не рассказывала.