Книга Милые девочки, страница 74 – Марго Хант

Мы проезжали мимо уличного фонаря, и в его свете я увидела лицо Джо в профиль. Он выглядел усталым. Было уже поздно, а ведь он работал. Я чувствовала свою вину за то, что не даю ему спать, но то же время была благодарна ему за компанию.

Он нежно взял меня за руку.

– Девочка попала под слишком сильное давление.

– Да, это так. Думаю, у Эда была клиническая депрессия. Случались периоды, когда он замыкался в себе. Запирался дома в кабинете и часами просматривал старые теннисные матчи. Я пыталась уговорить его сходить к врачу, но он каждый раз отказывался. Ближе к концу ситуация усугубилась, и его поведение стало почти маниакальным. В каком-то смысле это было даже хуже депрессии. Одержимость идеей сделать из Алекс звезду тенниса затмила все.

– Похоже, он жил в постоянном напряжении, – заметил Джо.

Я кивнула.

– Он разработал для Алекс ежедневный режим тренировок, определил время работы в тренажерном зале, составил график пробежек. Я пыталась вмешаться, убеждала, что он слишком сильно на нее давит. Но отчасти проблема заключалась еще и в том, что Алекс тоже этого хотела. Она мечтала стать профессиональной теннисисткой. Или… – Я замолчала и покачала головой. – Она привыкла, ей это нравилось. Но ближе к старшим классам отношение стало меняться.

– Она больше не хотела играть в теннис?

– Нет, Алекс любила теннис и любит до сих пор. Но у нее появились другие интересы. Алекс хороша, но она не Серена Уильямс. И она, наверно, сама это поняла. Заговорила о поступлении в колледж, о дальнейшем будущем. Отлично, подумала я тогда, наконец-то это закончится. Но Эд ее решения не принял и только давил еще сильнее. На мой взгляд, он зашел слишком далеко. Начал будить ее, чтобы она тренировалась перед школой, а по вечерам отрывал от домашней работы и заставлял просматривать видеозаписи матчей. Даже пытался помешать мне купить ей праздничный торт, потому что хотел исключить сахар из ее рациона. Только требовал и требовал. А я… – Я перевела дух, вспомнив, как Алекс обвиняла меня в том, что я не оплакиваю ее отца. Она была неправа. Я много плакала. Плакала из-за того, что он отказывался лечиться. Из-за крушения нашего брака. Из-за будущего, которого он лишил нашу семью. К тому времени, как умер Эд, у меня уже не осталось слез. – Я сказала ему, что нам нужно расстаться. Что я попрошу назначить меня единственным опекуном Алекс, по крайней мере, до тех пор, пока он не пройдет курс лечения. – Я прижала ладони к вискам. – Знаю, это звучит жестоко…

– Вовсе нет. Ты пыталась защитить дочь.

– Получилось так, что я подлила масла в огонь. Эд пришел в ярость. В тот день, в день аварии, я сказала ему, что наняла адвоката по бракоразводным процессам. – Я закрыла глаза. – Мне не следовало отпускать Алекс с ним на корт. Она и сама не горела желанием идти. Но Эд хотел, чтобы она поработала над подачей, и уговорил ее. Если бы я была дома, возможно, остановила его, но я работала. И к тому моменту я так устала с ним бороться… – Я подняла глаза и увидела, что Джо сворачивает на пустынную игровую площадку с баскетбольными щитами. Сразу за ней я заметила огороженный двор с качелями и горкой. – Что мы здесь делаем?

– Иногда здесь тусуются дети. Но сегодня, похоже, никого нет.

Мимо, ссутулившись и засунув руки в карманы, прошли два подростка. На обоих были худи с капюшоном. Я взглянула на часы на приборной панели. 11:32. Что эти два мальчика – обоим на вид четырнадцать-пятнадцать лет – делают здесь в такое позднее время? И что делает на улице Алекс?