Книга Когда она вернулась, страница 135 – Люсинда Берри

– Прошу вас, уходите! Оставьте нас в покое! – умоляла я, упираясь ногами, когда незнакомец потащил меня за собой.

Тот, что стоял рядом с мамой, обернулся. Его лицо было покрыто слоем неопрятной щетины.

– Поторопись, – бросил он своему товарищу, смерив меня взглядом блестящих синих глаз.

Почему мама не пыталась убежать? Я не могла взять в толк, почему она просто стояла на месте? Внезапно мой взгляд уперся в то, что висело у него на поясе. Пистолет. Незнакомцы обступили меня с двух сторон. Мой похититель толкнул меня к своему неопрятному напарнику, и тот схватил меня, впившись ногтями в мои руки. Я обмякла, не в силах отвести взгляд от его пистолета. Тот, другой, с темной бородой, распахнул заднюю дверь фургона.

– Боже, нет, пожалуйста! – Когда они заталкивали меня внутрь, я так сотрясалась от рыданий, что едва могла произнести хоть слово.

На меня никто не обращал внимания. Один из них заклеил мне рот куском липкой ленты, пока другой связывал мне лодыжки. Парализующий страх сковал мое тело. Глазами я принялась искать маму. Она медленно подбиралась ближе. Пульс застучал у меня в висках. Заставив себя не дергаться, я притворилась, будто ее не вижу. Чем она собиралась их ударить? Она была уже так близко… Прямо за их спинами. Каждый мускул в моем теле напрягся.

Мама сделала шаг вперед и оказалась между ними. Все, что происходило дальше, для меня было будто в замедленной съемке. Мама развернула Шайло и передала ее тому из похитителей, что был слева, владельцу пистолета. Тогда это и случилось. Мой мозг завис. Впитал в себя их образы – они и правда крепко впечатались: длинные всклокоченные бороды, бежевые футболки и штаны цвета хаки, грязные и потрепанные. Наши с мамой взгляды встретились, и тут меня настигло понимание. Не моргнув глазом, она протянула руку и захлопнула дверь фургона, запирая меня внутри.

Из-под липкой ленты я закричала: «Нет!» – с такой силой, что казалось, у меня лопнут глаза.

– Скорее, Абнер, нужно ехать, – проговорила мама.

Я застыла. Таким же голосом она говорила на видеозаписях из дома.

– Я же говорила, что справлюсь, – продолжала она. – Господь гордится мной, и ты это знаешь.

Он рассмеялся.

– Я скучал, любовь моя.

Я не смогла разобрать, что она ответила, поскольку из передней части фургона до меня долетали лишь их приглушенные голоса. Двери открылись и снова захлопнулись. Фургон тронулся с места. Я попыталась дотянуться до чего-нибудь – чего угодно, – чтобы придать себе больше устойчивости, но ничего не нащупала – в фургоне было пусто. Тогда я упала на пол и откатилась к стенке, сжавшись в комок. Путы впивались мне в запястья, в голове стучало.

Куда они собирались меня отвезти? Осознание того, что мама нарочно привела меня к ним в руки, снова и снова обрушивалось на меня, заставляя желудок каменеть от спазмов. Меня охватила дрожь такой силы, что начали стучать зубы. Боль от ее предательства была так велика, что я даже не могла плакать. За что они так со мной обошлись?

Фургон внезапно затормозил, меня тут же отбросило к противоположной стенке, и я разбила голову о металл. На меня одна за другой накатывали волны паники. Между ног почему-то стало влажно, словно я обмочилась. Я что, в самом деле описалась? Я попыталась закричать, но крик застрял в горле. Слезы сочились из уголков моих глаз. Фургон снова дернулся. Потом заглох. Комком подкатила тошнота. Раздался визг шин. Стоп.