Книга Когда она вернулась, страница 142 – Люсинда Берри

– Все хорошо, – процедила я сквозь зубы. Мне было больно, но плакать я не собиралась. Я должна была сделать то, ради чего пришла. Я хотела, чтобы она глядя мне в глаза рассказала о том, что сделала, о том, что должно было произойти, если бы на пути похитителей не оказался Дин со своей командой.

– Полицейские забрали Шайло. Просто вырвали ее у меня из рук, как дикие звери. Можешь себе представить? Она же грудная! – притопывая ногами, затараторила она. – Как она будет есть, Эбби? У нее же нет зубов. Она никогда не ела никакой пищи. Что, если они станут кормить ее этой отравой? – эта скороговорка звучала истерически. – Ты поможешь мне? Пожалуйста? Должен быть закон, который это запрещает. Нельзя разлучать мать и дитя. Пожалуйста, помоги мне.

– Я ничего не смыслю ни в законах, ни в детях, – ответила я. Как она могла завести ребенка с этим монстром? Кем же она стала? По крайней мере, Шайло будет жить в семье, которая не подпустит их к ней. Дин сказал, что из людей, желающих ее удочерить, выстроится огромная очередь.

Рядом со мной в оцепенении сидел папа. Просто уставился на нее, излучая гнев. Я никогда не воспринимала ее как постоянную величину и по ходу дела копила собственные воспоминания – на этот раз у меня они были. Я сохранила и кое-какие ее вещи – полотенце, которым она вытирала волосы, уголок потрепанной ночнушки, в которой она спала каждую ночь, зубную щетку, которой она пользовалась в больнице. Должно быть, все они теперь несли на себе печать ее лжи. Часть меня хотела собрать все это в кучу и сжечь во дворе перед домом.

– Только представь себе! – Она расплакалась точно так же, как в первые дни с нами. Сломленная. Жалкая. Настолько, что поневоле проникнешься сочувствием и захочешь ей помочь. Даже сейчас ее слезы не оставили меня равнодушной.

«Бедняжка Шайло».

Неужели она не подумала о том, что ее могут схватить? Или была настолько уверена в их плане?

– Ты однажды сказала, что хочешь, чтобы между нами не было лжи. Ты правда этого хотела? – спросила я.

Она кивнула сквозь слезы.

– Это все было правдой, Эбби. Все.

На ее верхнюю губу капнула слизь из носа. Бескомпромиссно.

– Той ночью… куда мы бежали? – задала я ей вопрос, словно еще не знала ответа. Последние двадцать четыре часа меня опрашивали полиция и следователи, так что детали их плана мне были хорошо известны. Рэй придумал для мамы экстравагантное испытание на преданность – велел, чтобы мама привела меня к нему, чтобы продемонстрировать свое раскаяние в побеге. Я отказалась слушать сделанные ФБР записи ее телефонных разговоров с Рэем. Я хотела, чтобы она сама мне это сказала. Не важно, сколько раз все это повторил мне папа. Ничто не могло быть более реальным, чем слова, сказанные ей самой.

Обшарив взглядом комнату, она вдруг понизила голос.

– Мы поговорим об этом позже. Это все – часть замысла Божьего. Его пути не всегда просты. Порой они бывают очень трудны. – Она поперхнулась, рыдая.

Какая же часть оказалась самой трудной, хотелось мне спросить? Отдать меня на растерзание своему лидеру-психу? Это было трудно? Или легко? Или сейчас она имела в виду, как тяжело ей было все это время вдали от них?

– Я думала о том, чтобы все отменить, Эбби. Это правда.

Вот только не отменила. Как будто ее раздумья что-то значили. Это даже не дешевый утешительный приз.