Книга Когда она вернулась, страница 69 – Люсинда Берри

Кейт стремглав бросилась вниз, в одно мгновение очутившись рядом с нами, в прихожей.

– Она расстроилась, – добавила я. – Сама знаешь, как бывает с подростками.

Скотт снова сверкнул на меня глазами, но я решила, что навесить на Кейт еще и это – не самая лучшая идея. Она явно пребывала не в том состоянии, чтобы тревожиться об Эбби.

– Почему она расстроилась? Что произошло? – не унималась Кейт.

Тогда Скотт, стараясь не встречаться с ней взглядом, ответил:

– Мы рассказали ей, что произошло в тот день, когда ты исчезла. – Скотт замялся, собираясь с духом, чтобы произнести то, что собирался. – Эбби знает, что тебя никто не похищал и ты сама приняла решение уйти.

Краска сошла с лица Кейт.

– Знает?

Скотт кивнул. Он вжал в плечи голову, как поджимает хвост щенок, которого поймали, когда тот пописал на пол. Кейт осела на пол прямо у основания лестницы. Подтянув колени к груди, она заплакала. Скотт тут же бросился к ней и заключил ее в объятия.

– Прости меня, – зашептал он, – пожалуйста, прости.

И он принялся укачивать Кейт, словно та была маленьким ребенком.

Он прикасался к ней точно так же, как говорил о ней, – с такой нежностью и восхищением, словно Кейт была драгоценным фарфоровым изделием, которое могло расколоться, если на него чересчур сильно нажать. Слезы вскипели у меня на глазах. Мне захотелось обнять их обоих, и в какое-то мгновение я едва не бросилась к ним, но вместо этого продолжала неловко стоять в стороне, пока очевидная интимность момента не сделалась чрезмерной, так что мне пришлось отвести взгляд. Обойдя их, я скрылась в кухне, где задержалась на несколько минут, чтобы проверить, заметит ли Скотт мое отсутствие. Слезы все-таки покатились по моим щекам, когда стало очевидно, что Скотт ничего не заметил.

Эбби

Сейчас

Я никогда еще не бывала в парке так поздно. Понятия не имею, который шел час, но возвращаться домой я была не готова. Я так быстро бежала, что легкие потом жгло не меньше десяти минут. Папа, должно быть, ужасно переволновался; это стоило принять как данность, но я не могла заставить себя пойти домой. Пока не могла.

– Здоро́во, кроха! – ночную тишину прорезал звук голоса.

Я обернулась.

– Дин?

Минуя беседку, он подошел к столику для пикника, за которым я просидела последние несколько часов.

– Так и думал, что найду тебя здесь. Чтобы я тебя больше никогда здесь не видел в такое время! Слишком много вокруг придурков, чтобы ты в одиночку шлялась по парку в темноте. Это понятно?

Я кивнула.

– А теперь иди сюда и обними меня.

Дин обвил меня руками, и я прижалась к его груди.

– Тебе папа позвонил? – спросила я.

– Нет, я просто внезапно решил выйти на ночной променад.

С улыбкой глянув на меня, Дин смахнул грязь со скамейки и опустился на сиденье рядом со мной.

– Ну тебя! – Я стукнула его кулаком по ляжке. Мне не было нужды спрашивать, как Дин меня нашел. Годами это место оставалось моим тайным убежищем – сюда мы с мамой ходили по воскресеньям, позволяя папе выспаться. Я никогда не рассказывала папе, потому что это было единственное место, связанные с которым воспоминания о маме принадлежали мне одной. Все папины воспоминания были о нас двоих или о том, как он наблюдал за нашим с мамой общением. Чего он не мог мне дать – так это ощущения, каково это – быть только с мамой. Крошечный кусочек, осколок… всего лишь вспышка, запечатлевшая меня на качелях, небо над моей головой и краткое ощущение маминой руки у меня на спине – но это уже было что-то, и в этом воспоминании я чувствовала себя ближе к маме. Я рассказала об этом месте Дину, когда он потерял брата в автокатастрофе – тот разбился на мотоцикле. Я надеялась, что здесь он так же, как и я, сможет обрести мир и покой.