Книга Когда она вернулась, страница 66 – Люсинда Берри

Скотт поморщился.

– Эбби обо всем известно.

Он не хотел ей рассказывать? Но Эбби так или иначе узнала бы обо всем на нашей следующей сессии дебрифинга, так был ли смысл что-то скрывать? Скотту все равно не удалось бы уберечь ее от боли.

Я накрыла его ладонь своей, тем самым побуждая оторваться от своего занятия и обратить внимание на меня.

– Мы же знали, что это будет трудно, но сейчас ты лишь отодвигаешь неизбежное, ни во что ее не посвящая. Лучше ей узнать все от тебя, чем от кучки тупых агентов ФБР. К тому же ты мог бы преподнести ей информацию в несколько ином ключе, чтобы как-то смягчить удар.

– Мередит, Бога ради, ты же видела сегодня Кейт. Ничто в ее решении присоединиться к «Интернационалу» не было добровольным. Тот парень промыл ей мозги по полной, пока держал ее в подвале. – Скотт в недоумении потряс головой. – Самое безумное во всем этом – то, как он играючи пробрался к ней в голову, а Кейт даже не заподозрила неладное.

Во время одной из утренних кофейных пауз Брайан высказал подобную мысль. Он сказал, что когда кто-то желает промыть вам мозги, он будет использовать особый язык в тандеме с идеологической обработкой, чтобы поглубже втянуть вас. Брайан утверждал, что у жертвы нет ни единого шанса выстоять, если идеология строится вокруг так называемого «предназначения» и «воли Божьей».

– Ты слышала, сколько раз он повторил, что ему нравится ее улыбка? Он знал, что она будет стараться работать как можно усерднее, лишь бы угодить ему, – с горящим взглядом выпалил Скотт. – Он изучил ее очень хорошо, проник в ее психику. Вот как он сделал из Кейт рабыню. Только подумай, каково было ей. Совсем одна в темноте, а он – единственная связь с внешним миром. Господи Иисусе, он ведь приносил ей еду и воду, само выживание Кейт зависело от него одного. Это просто гениально. Привязать ее к себе таким образом, что не было бы возможно при других условиях.

– Скотт, мы можем вернуться к моему первоначальному вопросу?

Если бы я его не прервала, он мог бы продолжать вечно.

– Об этом я и говорю, дорогая. Это и возвращает нас к твоему первоначальному вопросу. Не так уж просто объяснить Эбби, что ее мама бросила нас, – замолчав, Скотт пристально поглядел на меня.

Он избегал этого разговора, словно, пока он не рассказал Эбби, все это было не по-настоящему. Вот почему он оттягивал момент, как только мог. Но даже это не объясняло его поведения. В моих мыслях поселилась тревога. Прошлой ночью он обронил ту странную фразу – о том, что я не знала всей истории. И даже учитывая, что потом Скотт отговорился, якобы он слишком устал, я все равно не могла этого забыть. А теперь еще и это.

– Я люблю тебя, Скотт, и понимаю, как невероятно сложно для тебя все происходящее. – Я была измотана стрессом, но в сравнении с тем, что испытывал Скотт, мои страдания блекли. – Я лишь хочу сказать, что, по-моему, тебе не следует больше тянуть время, чтобы ввести Эбби в курс дела.

Скотт выдернул свою ладонь из-под моей и отшвырнул клавиатуру прочь.

– Я больше не намерен об этом спорить. Тебя это не касается.

Его слова словно обожгли меня. Я вскинула руку, прижав ее к щеке, как будто слова могли оставить след на физическом уровне. Мы ведь должны были сражаться по одну сторону баррикад.

– Я пойду вниз, съем что-нибудь.