Книга Страсть и ненависть (ЛП), страница 10 – Шанора Уильямс

— Я не знаю. Ты мог бы быть охранником или кем-то еще.

— Если бы я был охранником, то не помог бы тебе.

Я молчу несколько секунд. Опускаю голову и изучаю куски своего порванного свадебного платья, ту часть, которую могу видеть, и мои глаза мгновенно наполняются слезами, когда вспоминаю все.

Кровь. Слезы. Ужас.

Новые слезы прибывают, льются, поскольку я касаюсь шелка моего корсажа.

А затем всплывает самое важное воспоминание из всех. Тони.

Его глаза.

«Джиа… детка…» — это были его самые последние слова.

Я шмыгаю носом.

— Ох, черт, — Роналдо стонет с того места, где сидит. — Поэтому я не хотел, чтобы они оставляли со мной женщину. Ненавижу гребаные слезы.

— Эй, пошел ты! — обрываю я.

— О-о... и такая смелая. Ты первая женщина из всех, кого я встречал здесь.

Беспокойство захватывает меня.

— Первая из всех? Сколько времени ты здесь находишься?

— Шесть месяцев.

— Шесть? — задыхаясь, переспрашиваю я.

— Ага.

— И они не пытались убить тебя или что-нибудь в этом роде?

— Если бы ты могла видеть меня, ты бы знала, что они сделали намного хуже. Убивать легко. А пытки есть пытки.

Мои глаза округляются. Я хотела бы узнать, кто этот загадочный человек.

— Ты связан?

— В этом нет необходимости, — отвечает он.

— Что ты имеешь в виду?

Он не отвечает.

— Как думаешь, ты мог бы снять с меня этот мешок? Я не могу дотянуться.

— Я мог бы... но не буду.

— Почему нет?

— Я не хочу тебя видеть. Когда выйду из этого места, мне не хочется вспоминать ни хрена. Хотя приятно поговорить с кем-то после столь долгого времени.

С трудом сглатываю, но слюна застревает у меня в горле. Во рту очень сухо, так же, как и в горле. Я облизываю губы.

— Тут есть вода?

— Ты не должна пить, — говорит он. — Потом захочешь помочиться… а тут нет горшка, чтобы пописать.

— Куда же ты ходишь?

Он не отвечает, и, честно говоря, я рада. Я так напугана. Хочется узнать ответ, но я фыркаю немного громче и улавливаю вонь мочи... и что-то еще неприятное.

— Боже, — стону я. — Я не хочу находиться здесь в течение шести месяцев. Я не сделала ничего плохого.

— Мы все так думаем.

— Но я не сделала. Клянусь.

— Иногда дело не в тебе, но ты связана с кем-то, кого они знают, или они нуждаются в информации. Думаю, ты здесь в качестве приманки или еще что-то в этом роде.

— Приманка? — Я качаю головой. — Нет. Они убили моего мужа прямо у мня на глазах, и мой папа умер, и я... — С волной эмоций в моем горле растет ком. Я опускаю голову, и еще больше слез течет по моим щекам. — Это, должно быть, просто страшный сон, — шепчу я.

— Черт, ты не могла бы остановить этот чертов плач?

Я продолжаю дрожать. Тело сильно трясет, и все, что я помню, это выстрелы и пролитая кровь. Люди смотрели и не помогли. И этот гребаный предатель Кевин.

— Черт, — стонет Роналдо. — Хорошо, давай заключим сделку. Прекрати себя жалеть, и я сниму твой мешок.

— Думала, ты сказал, что не станешь. — Я шмыгаю носом.

— Я не хотел... но сделаю, если это тебя заткнет.

Я быстро киваю. Мне нужно снять эту штуку. Я устала от чувства слепоты. Мне нужно знать, где я, выяснить, как выбраться из этого места.

— Хорошо, — шепчу я.

Слышу шорох напротив меня, а потом чувствую, что он рядом. Он близко к моей голове. Чувствую, как он сдвигает ткань, и та медленно соскальзывает с меня. Мешок падает на землю, и мужчина отходит и садится у стены.