Книга Страсть и ненависть (ЛП), страница 41 – Шанора Уильямс

— Но он должен понимать, — огрызаюсь я, шагая вперед. — У меня не было часов. Я не знала, сколько вообще было времени.

— Часы есть на кухне, в дополнительных комнатах, и в его комнате... но никто не имеет права входить туда. Ты должна была проверять на кухне. Вот что он сказал мне в день, когда, наконец, дал мне поесть. Через четыре дня, — рассказывает она.

— Значит, послезавтра он позволит мне поесть?

— Может быть. С каждым по-разному. — Ее лицо становится серьезным. — Что ты сделала с полотенцем?

— Я выбросила его.

Она качает головой.

— Куда?

— В ванной комнате.

Она идет мимо меня в ванную, и я слышу шелест. Когда Франческа возвращается, она держит полотенце в руке.

— Ты должна сжечь его. Люди здесь — глаза и уши Драко, в то время как он отсутствует. Они донесут на тебя в один миг ради быстрой и легкой награды. Слушай, — она вздыхает, — если ты не станешь услужливой, как все остальные, то пострадаешь здесь. Я была точно такой же, как ты — хотела быть сильной. Пыталась выбраться отсюда. Пыталась поддержать себя и надеялась получить немного уважения, но я ошиблась. И была глупой. Драко ни черта никого не уважает, кроме себя.

— Очевидно, он заботится о тебе, — бормочу я. — Он позволяет тебе завтракать с ним.

— И он хотел, чтобы ты тоже поела с нами. Но это не значит, что он заботится. Это просто Драко. Сбивающий с толку и двинутый на всю голову мудак.

— Так... что ты пытаешься сказать? Что мы должны быть его домашними питомцами для того, чтобы выжить здесь?

Она склоняет голову набок.

— Нет. Мы просто должны делать то, что нужно делать, чтобы выжить. — Она обходит меня и хватается за дверную ручку. — Я знаю, что ты думаешь о бегстве, но не будь глупой. Он сказал тебе, что ты можешь убежать, но Драко не так мягок. Он позволит тебе бегать некоторое время, но, как гепард следует за газелью, в итоге поймает тебя и притащит обратно туда, где тебе место... которое находится здесь. И Драко не вернет тебя, не получив немного крови. Он не будет доверять тебе... и даже если ты сбежишь, далеко не уйдешь. Где бы мы ни были, это плохой город. Если они увидят кого-то вроде тебя, свободно бегущую, они оттрахают тебя, как скоты, пустят тебя по кругу, а потом распотрошат, как свинью, когда решат, что ты бесполезна. Будь умнее. — Она протягивает свои запястья, показывая мне старые шрамы вокруг них. — Или закончишь так же, как я.

Франческа открывает дверь и выходит. Я слышу, как она уходит, а ее слова эхом повторяются в моей голове. Знаю, что она права, но я все равно не сломаюсь так легко.

Послезавтра я снова смогу поесть. Еда — вот что мне нужно. Топливо. Я не смогу составить план на пустой желудок и уставший ум. Мне нужен отдых и энергия.

Я должна делать все правильно, чтобы выжить здесь, но Драко знал моего отца, и он не был врагом. Это означает, что он видит что-то во мне. И для меня это означает, что мне, вероятно, может сойти с рук гораздо больше, чем кому-либо другому здесь.

Он мне знаком. Я помню, что видела его раньше... давным-давно.

Но воспоминание настолько неясное, что даже солнце не может осветить его.

Ссутулившись, я сижу на кровати, уставившись в пол.

— Это девятый день здесь, — бормочу я. — И я так сильно скучаю по тебе, Тони. Если бы ты был жив, ты бы меня спас. Я знаю, ты убил бы его прямо передо мной, если бы пришлось... и я бы не стала тебя винить. После того, что он сделал со мной — что сделал с тобой — я бы убила его сама.