Книга Остерегайся, страница 82 – Шанора Уильямс

— Его убили, но я не знаю почему.

— О, Лонни. — Гарретт. — Дорогая, мне так жаль.

— Все хорошо, — шепчу я. — У меня было много времени, чтобы принять это.

— О, Боже. Поэтому ты убежала? Потому что не хотела быть с нами и думать об этом?

Я принимаю вопрос Вер как прекрасную возможность оправдаться.

— Да. Именно поэтому.

— Мне так жаль, — шепчет она. — Джон был хорошим парнем. Он не заслужил этого.

— Никто не заслуживает такого, — вздыхает Гарретт. — Я не могу в это поверить.

— Я тоже.

Надо отклониться от темы. Они уже знают, что происходит... ну, кое-что. Надо двигаться дальше. И дать им понять, что я уже чувствую себя намного лучше.

— А как там у вас дела? — спрашиваю, в надежде поднять настроение.

Вер начинает первая и рассказывает о своем новом парне. О том, что он, возможно, ее единственный. Она описывает все в подробностях, и Гарретт начинает вздыхать от скуки. Вер замолкает и предлагает Гарретту отключиться, если ему надоело слушать. Но он воспринимает это как возможность поговорить о своей личной жизни и всех тех милых ребятах, с которыми он веселился и целовался.

И по правде... разговаривая с ними, я чувствую себя хорошо. Я скучала без них. Мы дополняем друг друга как элементы одного пазла.

— Может, мы навестим тебя, Лонни? — говорит Вер.

— Меня? — Я застигнута врасплох.

— Да. Где ты остановилась? В отеле?

— Э-э... да... но не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? — спрашивает Гарретт.

— Потому что... мне нужно сосредоточиться и работать. Я скоро вернусь. И мы сможем гулять и спать друг у друга столько, сколько захотим.

— Когда ты вернешься? — Вер скорее ноет, чем спрашивает.

— В конце июня или в начале июля. Я дам вам знать.

— Окей. Ты лучшая.

Наш разговор снова меняет тему, но я не жалуюсь. Я люблю это. Люблю разговаривать с ними. Я настолько погрузилась в беседу, что даже не заметила, как прошло два часа. Понимаю это только тогда, когда слышу стук в дверь и свое имя. Женский голос. И я понимаю, что это Бьянка, когда она просит меня поторопиться.

Я прощаюсь с Вер и Гарреттом, обещая перезвонить им, но, конечно же, на этом разговор не заканчивается. Гарретт требует, чтобы я позвонила как можно скорее, а Вер просит сделать это раньше, чем через месяц. Я обещаю и вешаю трубку, когда слышу фразу Бьянки:

— Хорошо... если дверь не заперта, я вхожу.

И, как ни странно, та открывается. Я вижу Бьянку в льняных брюках, тонкой блузе и шлепках. Шлепки застают меня врасплох. Я привыкла видеть ее только на высоких каблуках.

— Я знаю, что ты думаешь, — говорит она, махнув рукой. — Но вчера во время пробежки я вроде как вывихнула лодыжку. — Она делает маленький шаг. — И лед не помог. — Я иду к ней, помогая сесть на диван.

— Я рада тебя видеть.

— Ой... Я тоже. Пришла проверить, как ты.

— Ты... слышала что-нибудь от Эйса?

— Сегодня утром да. — Она стряхивает с брюк пыль.

— Ты ходила к нему? — Она внимательно смотрит на меня, а я сажусь рядом с ней.

— Почему так много вопросов?

— Просто... любопытно.

Она заглядывает мне в глаза, будто зная настоящую причину моего интереса, и ее глаза расширяются:

— О, боже... только не говори мне, что он вернулся за тем парнем.

— Неужели мое лицо выдало так много?

— Этот сукин сын! — кричит она, поднимаясь и немного заваливаясь на левую ногу. — Черт. Я сказала ему не трогать его. — Ее взгляд хмурый. — Он обещал нам! А Эйс редко что-либо обещает, особенно мне.