Книга Остерегайся 2. Возвращение, страница 24 – Шанора Уильямс

Эйс

Man On The Moon — Kid Cudi

— Ты это наденешь? — спрашивает Бьянка, когда я направляюсь в ванную. Она пробегает глазами вверх и вниз. — Лаванда? Почему лаванда? Это определенно не твое.

Я смотрю на свой галстук, поджимая губы, прежде чем поднять глаза.

— Хотел надеть более мягкий цвет для нее.

— Ох, Эйс, — усмехается Бьянка, встает с кровати и подходит ко мне. Снимает галстук с моей шеи, а затем открывает шкаф, чтобы найти другой. — Знаешь ли, Лондон не такая мягкая, как раньше. — Он выбирает между бирюзовым и пурпурным галстуками. — Она стала твердой, в какой-то мере. — Выбор падает на пурпурный. — Вот это идеально.

— Почему ты так говоришь? — спрашиваю я, когда она прикладывает галстук к моей руке. — Лондон...

Бьянка отступает.

— С тех пор многое изменилось, Эйс.

— Ясно, — бормочу, поворачиваюсь и вхожу в ванную.

— Я не имела в виду ничего такого. Просто ей нужно было стать сильнее, когда она думала, что потеряла тебя, к тому же у нее есть кое-кто, сделавший её сильной. Она многое потеряла. У нее просто не было выбора.

— Хм.

— Можно вопрос?

— Если ты о том, чтобы я ее оставил, то ответ «нет». И разве ты не должна быть в Нью-Джерси?

— Рейс отложили. И у меня есть помощник. Шоу начинается в десять, так что я собираюсь немного опоздать. — И Бьянка продолжает. — Но дело в не этом.

— А в чем?

— Твоя смерть... Зачем все это? Кто тебя забрал? И чья это идея со вскрытием?

Я смотрю на нее сверху вниз, а перед глазами мелькают кадры из прошлого. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Скажи, где деньги! Твои связи! Скажи! — рявкает Уэст, поднося руки к моей шее. Он душит меня. Я задыхаюсь, но отказываюсь просить пощады. — Скажи, где эти гребанные деньги?! — Он отпускает меня, и я, тяжело дыша, падаю к оковам, надетым вокруг моих запястий.

Сквозь хрипы, тяжело выплевываю слова:

— Да пошел ты, толстая, грязная сука. — В тот же момент кулак Уэста врезается мне в лицо, из-за чего я впечатался в стену и отключился на несколько часов.

— Есть вещи, которые мы должны оставить в прошлом, — говорю Бьянке, прежде чем закрыть дверь ванной.

— Эйс, — зовет она, но я игнорирую ее. Она дергает дверную ручку, но я поворачиваю кран, надеясь заглушить ее голос.

В конце концов, она сдаётся, и я тяжело выдыхаю, сжимая край раковины. Я сжимаю прохладный фарфор, пока мои пальцы не немеют.

Я задыхаюсь.

Мое тело вибрирует от ярости.

Меня мучат три года избиения, насилия и унижения. Я испорчен, это точно. В какой-то момент я думал, что останусь в той камере навсегда. Я не хотел так думать, потому что всегда искал выход из любой ситуации.

Думаю, единственным позитивным в Брюсе было то, что он не трус. Но Уэст мертв. И я знаю, что он с кем-то работал. «Большая акула», — так он говорил. Вот почему мне трудно доверять кому-либо. Я просто не могу не задаться вопросом, кому хватило смелости забрать меня и думать, что я не найду его, когда выберусь.

Очевидно, это кто-то, кого я знаю, иначе они бы убили меня сразу. Тот, кто знает мои слабости. Тот, кто хочет прибрать к рукам мой бизнес и готов ждать. Кто-то, кто знает, что у меня есть секреты и кому они нужны. Это единственная причина, почему я еще жив. Ведь этот кто-то предпочел бы, чтобы я страдал, чем умер.

Раздается стук в дверь, и я слышу голос Морриса:

— Эйс, у тебя там все нормально?