Книга Горькая истина, страница 48 – Шанора Уильямс

На примере собственной матери я знала, что такое измена. Мой отец постоянно лгал и ходил налево. Маму это с ума сводило. Она исхудала, впала в депрессию, но ничего не могла предпринять, ведь, пока папа жил с нами, он нас содержал. Кто платит, тот и музыку заказывает. По непонятной причине мама ужасно удивилась, когда он ушел к другой женщине. Можно подумать, она не замечала, что он вел себя как полное дерьмо и попросту ноги о нее вытирал.

Я не желала становиться «другой женщиной» – разлучницей, разрушительницей семьи, интриганкой. Хотела ли я выбраться из нищеты? Да. Мечтала ли о большем? Конечно. Однако это неправильный путь – он грязный, мерзкий и дешевый, а о последствиях не задумываешься до тех пор, пока с ними не столкнешься.

Все, что пережила моя мать, в буквальном смысле убило ее. Она спилась и умерла, захлебнувшись собственной рвотой. Тело я обнаружила, приехав из колледжа на зимние каникулы, хотя единственной причиной, по которой я тогда вернулась домой, было то, что мама не отвечала на звонки. Ни с кем другим она тоже на связь не выходила, поэтому я купила самый дешевый авиабилет, какой смогла найти перед вылетом, и отправилась в родной город.

И что же плохого в том, что я не хотела приносить несчастье в чужой дом? Неужели это так необходимо? Джо, похоже, милая женщина, и, если она тоже сопьется и окончит дни столь же ужасно, как моя мать, ее гибель будет на моей совести.

Уверенная, что делаю единственно правильный выбор, я взглянула на Доминика, успевшего расстегнуть рубашку, и произнесла:

– Извини. Я не могу.

ДОМИНИК

В тот вечер он не поехал домой. Доминику пришло уведомление о том, что кто-то звонил в дверь дома, и на записи с камеры видеонаблюдения перед ним предстала особа, которую он на дух не переносил. Теща Наоми Харт, в огромной шляпе цвета банана. Доминик понятия не имел, зачем мать Джо приехала в Северную Каролину и что она тут делает, но в одном был уверен на все сто: тещу он видеть не желает.

Поэтому он соврал Джолин, послав ей сообщение, что у него полно работы и трудиться он будет всю ночь напролет, а сам отправился в «Фокстрот», собираясь выпить, а заодно перечитать свою речь в айпаде. Неделя выдалась жуткая, и ему просто необходимо расслабиться. «Фокстрот» – единственное место в округе, куда не пускают посторонних. В закрытый клуб могут попасть только те, кто в нем состоит. Здесь Доминику никто не станет докучать. Большинство посетителей приходят сюда за тем же, что и он: спокойно выпить, ни с кем не общаясь. За это Доминик и любит «Фокстрот».

Завтра днем ему нужно засветиться в Гринсборо на каком-то марафоне в поддержку людей с больным сердцем. Пусть Джо думает, что Доминик решил выехать заранее, дабы подготовиться к мероприятию более основательно. Он рад, что в резиденции у него есть запасной гардероб. Должна же быть какая-то польза от этого особняка.

Доминик сидит за столом, попивая бурбон, и тут приходит сообщение от Боаза:

Система распознавания лиц в Северной Каролине результатов не дала. Проверю Новый Орлеан, штат Луизиана.

Хорошо, что Боаз занялся этой ведьмой. Немного успокоившись, Доминик откидывается на спинку бордового кожаного дивана и делает солидный глоток бурбона. Доминику приходила в голову мысль, что неизвестный шантажист – Боаз, но потом он сообразил, что наемнику от этого никакой выгоды. Всю черную работу выполнил именно Боаз, и, если другого способа спасти свою шкуру не найдется, Доминик готов все повесить на него.