Книга Не смотри назад, страница 149 – Джо Спейн

Она вскидывает руки вверх, когда завывают басы, а затем одним махом проглатывает принесенный ей шот.

Кевин Дэвидсон весь вечер покупает Рошин выпивку. Кевин Дэвидсон, с которым каждая девушка здесь хотела бы вернуться домой.

Рошин знает расклад. Кевин не ангел. Она думает об этом, глядя в его большие карие ангельские глаза; взгляд у него совершенно щенячий.

У его семьи куча денег, и ходят слухи, что не все они заработаны тяжелым трудом. А Кевин славится любовью помахать кулаками в драке.

Но и это Рошин не волнует. Парни вечно дерутся. Ее брат Кевин тоже ввязывается в каждую потасовку. С тех пор, как умерла мать, он вымещает свое горе через насилие. Он полон ярости, но недостаточно рослый и мощный, чтобы победить. В основном достается именно ему.

Роуз надеется, что Кевин это перерастет. Она устала беспокоиться о брате. Вот бы для разнообразия кто‑нибудь побеспокоился о ней.

Кевин наклоняется и слизывает капнувшую ей на подбородок самбуку, затем отходит назад и ухмыляется, демонстрируя ямочки на щеках.

У Рошин слабеют колени.

Он сумеет о ней позаботиться.

Донегол

2020 год

С тех пор, как Рошин госпитализировали, брат почти не отходил от ее постели.

Она осознала его присутствие сразу же, как пришла в себя, ощущая боль каждой клеткой избитого тела, но в течение нескольких дней не могла говорить, а теперь просто не знает, что сказать.

Они с Кевином потеряли связь на некоторое время. Ему, наверное, позвонили из больницы. Брат все еще вписан в ее медицинскую карту как ближайший родственник, но они не разговаривали больше года. Отчасти потому, что Кевин Дэвидсон не хотел, чтобы она с кем‑нибудь общалась. Отчасти потому, что брат тоже слишком многого хотел от Рошин. Он так и не смог пережить трагедии с их родителями. Так и не перерос ее. У него случаются агрессивные, маниакальные перепады настроения, и Рошин не в состоянии с ними справиться, даже если выпады не направлены на нее, как у Кевина Дэвидсона. Ей все равно слишком трудно.

Она не может говорить, но брат может. Он держит ее руку, как будто та стеклянная, и примерно так Рошин себя и ощущает: как разбитая ваза. Больница склеила ее обратно, но она уже никогда не станет прежней. Трещины после того, что с ней сотворили, уже не исчезнут. Кевин Дэвидсон хорошо постарался: даже если Рошин его бросит, шрамы, оставленные им, навсегда останутся напоминанием. Шрамы не снаружи – внутри.

– Если бы я знал, – горячо говорит брат со слезами на глазах, – если бы только знал, убил бы его!

Рошин кивает. Ее брат не смог бы никого убить, но она понимает, о чем речь.

Он передает, что внизу, в комнате ожидания сидит Мойра Дэвидсон. Хочет получить разрешение подняться от самой Рошин, не желая вламываться к ней в палату силой.

– Она злится, – говорит брат. – Просто в ярости. На него злится, не на тебя. Я-то вижу. Но знаешь, Ро, кто во всем виноват? Дэвидсон, само собой, но не он один. Люк Миллер, вот кто! Это началось с него. Все то дерьмо, что с нами случилось. Думаешь, папа позволил бы тебе проводить время с Кевином, мать его, Дэвидсоном?

Рошин вздыхает. Она ненавидит Люка Миллера едва ли не больше, чем брат, но что тут поделаешь? Как им отомстить Миллеру?

– Знаешь, а ведь деньги отца все еще у него, – говорит Кевин. – Ро, я тут подумал…

Она едва может повернуть голову, чтобы посмотреть на брата.