Книга Дело о сгоревших сердцах, страница 54 – Лариса Куницына

Он всё время шёл по следу Гертруды, надеясь выйти на её заказчика, но пока ничего конкретного так и не нашёл. Да, уже можно было бы осудить старую ткачиху за мошенничество и кражу рубина Аламейры и приговорить к каторге, только что от этого проку, если эту карту уже нельзя разыграть, поскольку Гертруда мертва. И кто её убил? Это вообще, возможно, не относится к делу. Она и без того нажила множество врагов. И никаких намёков на её связь с Барбарой до сих пор не удалось отыскать.

Его размышления были безрадостными, потому что пока он не находил ничего, что могло бы вывести его на колдуна, убивающего с помощью магического кинжала. Шум в зале начал его раздражать, гости всё прибывали, и им уже не хватало кресел. То тут, то там звучал резкий смех и громкие голоса подвыпивших гостей. Музыка теперь терялась в этой какофонии звуков, и Марк почувствовал, что начинает уставать от всего этого.

Какая-то дама в лиловом платье застыла в нескольких шагах от него, призывно улыбаясь, но, поймав его равнодушный взгляд, обиженно фыркнула и отправилась на поиски другого кавалера. Он вдруг поймал себя на том, что если раньше подобные сборища нравились ему, и он с радостью окунался в водоворот новых страстей, то теперь его раздражает и эта многоголосая толпа, и раскрасневшиеся лица и слишком смелые взгляды придворных, дорвавшихся до того, что они считали свободой. Ему вдруг захотелось уйти и остаться в тишине, наедине со своими мыслями. Он понимал, что сейчас мог бы отыскать здесь кого-то, кто под воздействием безудержного веселья выболтал бы ему что-то интересное и важное, но скользя взглядом по окружавшим его лицам, не испытывал ни малейшего желания вступать в разговоры.

Рядом с ним появился Эдам. Он где-то оставил свой камзол, тесёмки ворота его рубашки из тонкого льна были развязаны, в руке, украшенной гербовой печаткой, на которую он копил полгода, поблескивал кубок с вином. Взглянув на его растрёпанные, отливающие бронзой волосы, румянец на щеках и слегка бессмысленное выражение синих глаз, Марк невольно усмехнулся. Оруженосец подошёл к нему и, развернувшись, сел рядом на пол, откинувшись на его ноги и опустив затылок на его колено.

— Я кое-что узнал, ваша светлость, — сообщил он совершенно трезвым голосом.

Марк склонился к нему.

— Говори!

— Я болтал с Агнессой, племянницей графини Ревиаль, и она сказала, что знает Гертруду. Она сопровождала к ней тётку, когда та хотела поболтать с духом покойного мужа. Там что-то пошло не так, и графиня заподозрила обман. Вы ж знаете эту злобную чертовку! Она устроила скандал и орала так, что её наверняка слышала вся улица. Гертруда перепугалась и вернула ей деньги, а в качестве компенсации посоветовала ей другую гадалку.

— Как звали ту, вторую? — спросил Марк.

— Барбара. Оказывается, о ней уже знают при дворе, однако почему-то опасаются говорить открыто, лишь шепчутся по углам. Слухи очень противоречивы. Так вот, графиня встречалась с этой гадалкой здесь, в этом доме. По требованию Барбары она ходила к ней одна и вернулась совершенно потрясённая. Она сказала, что не только слышала голос покойного графа Ревиаля, но и видела его. После этого она рекомендовала эту ведьму своим подругам, но Агнесса знает только одно имя, поскольку разговор состоялся в её присутствии. Ей также известно, что та дама тоже встречалась с Барбарой у старой Лафайет, но ходила к ней не одна, а с подругой.