Книга Дело о сгоревших сердцах, страница 55 – Лариса Куницына

— Кто эти дамы?

— Ну… — Эдам поднял голову и посмотрел на Марка. — Я ведь всё равно не должен от вас ничего скрывать, верно? Вы сами во всём разберётесь.

— Что тебя смущает, мой милый?

— Одна дама — это графиня Блуа, а вторая — ваша супруга.

— Мадлен встречалась с этой ведьмой? — нахмурился Марк.

— Она просто сопровождала графиню, — успокаивающе произнёс Эдам. — Я уверен, что…

— Я иду домой. Меня проводит Шарль, — перебил его Марк, а потом запустил пальцы в уже изрядно полегчавший за этот день кошелёк и достал оттуда несколько монет, которые протянул оруженосцу. — Иди в трактир «Белый пони» и жди. Скоро туда придёт камеристка графини Лафайет Симонетта. Ты её знаешь. Она отдаст там кому-то записку. Меня интересует дальнейший путь этой записки и её адресат. Будь очень внимателен и осторожен. Это дело может быть опасным.

— Благодарствуйте, ваша светлость! — громко воскликнул юноша, забирая монеты и, поцеловав их, пьяно улыбнулся. — Я выпью за ваше благоденствие и к утру буду дома!

Он начал подниматься, опираясь сперва об пол, а потом о подлокотник кресла, и, наконец, медленно выпрямился, после чего, чуть пошатываясь, скрылся за спинами гостей.

— Барбара? Ну, да, я видела её! — пожала плечами Мадлен, с удивлением глядя на мужа.

Он явился домой и, на ходу сбросив на руки подоспевшему слуге плащ и ножны с мечом, прошёл в уютный будуар, где она сидела за столиком, на котором стояло большое зеркало в красивой резной раме, и расчёсывала свои длинные огненно-рыжие волосы. Его резкий недовольный тон задел её, но она и не думала отпираться.

— Что в этом такого, Марк? Катарина Блуа хотела пойти к этой гадалке, но ты же знаешь, она пуглива, как мышка. Она просила меня пойти с ней.

— И ты пошла? К гадалке?

— К ней и до нас ходили многие. Я лишь сопровождала Катарину.

— Но зачем Катарине было идти к ней?

— Я не скажу тебе этого. У женщин свои секреты. Я не обязана раскрывать тебе то, что доверила мне моя подруга. Скажу только, что это не несёт никакой опасности ни ей, ни Антуану.

— И что там было? — немного успокоившись, спросил он и присел в кресло возле столика.

— Ничего интересного. Эта дама была закутана в чёрную вуаль и говорила тихо и глухо. Сначала она пыталась выставить меня, но узнав, что я баронесса, и оценив мой наряд и украшения, успокоилась, видимо, решила, что, может, потом и я обращусь к ней за советом и хорошо заплачу за него. Потом она выслушала Катарину и сказала, что может помочь, но для этого ей кое-что нужно. Ну, и назвала свою цену. Кстати, не скажу, что для графини Блуа это так уж дорого, и всё же, когда мы вышли, я посоветовала ей не связываться с этой особой.

— Почему?

— Она показалась мне подозрительной. Она усиленно скрывала своё лицо и явно пыталась изменить голос. К тому же она велела Катарине принести локон мужа и свой тоже. Я помню, как моя тётка всегда советовала мне сжигать свои срезанные и вынутые из гребня волосы, потому что через них можно навести болезнь и даже смерть. Она рассказывала о какой-то старухе из их городка, которая сначала наводила болезнь, а потом требовала у жертвы деньги за лечение и, конечно, излечивала. Она слыла хорошей знахаркой, но потом её разоблачили и сожгли на костре. Я рассказала эту историю Катарине, и та перепугалась, особенно за Антуана. Ты же знаешь, она так переживает за него. Он может сутками носиться верхом по окрестным лесам в погоне за очередным оленем, а она считает, что у него хрупкое здоровье, и боится, что он заболеет и, ещё хуже, умрёт. Она отказалась впредь встречаться с этой ведьмой. На этом всё и закончилось.