Книга Дело о девяти колотых ранах, страница 15 – Лариса Куницына

— Значит, это борона?

— Нет, это орудие убийства, не исключаю, что какой-то механизм, который одновременно вонзает все девять зубьев в тело жертвы. Но я о таком до сей поры не слышал.

— Возможно, вы правы, — кивнул Огастен. — Но почему нет крови? Она вытекла и остатки смыты? Однако он не похож на обескровленную жертву. Что же тогда?

— Вы это у меня спрашиваете? — задумчиво посмотрел на него Марк.

— Простите, — смутился тот. — Конечно, это я должен ответить вам на этот вопрос.

Он повернулся к столу, на котором были разложены его инструменты, и выбрал из прочих длинный острый нож. Марк молча наблюдал за его действиями, и вскоре заметил нечто странное, что, судя по удивлённым возгласам, смутило и лекаря.

— Посмотрите, кровь почти не выделяется при разрезе! — воскликнул он, наконец. — Даже при рассечении крупных сосудов крови вытекает совсем немного. Такое чувство, что все они сжаты спазмом, и до сих пор не расслабились. Как такое может быть?

— Вы не видели ничего подобного?

— Нет, ваша светлость. Это что-то странное. Это не может быть следствием болезни, потому что при таком состоянии кровеносной системы он не протянул бы и нескольких минут. Я не встречал такого даже у парализованных и у тех, у кого конечности отмирали при жизни. Это что-то другое, может, какой-то яд.

— Он был отравлен?

— Вероятно, но я не припомню яда, который приводил бы к столь ужасающим последствиям. К тому же, как он был введён? Опять же, на этот вопрос должен ответить я… Простите.

Он снова склонился над трупом.

— Нет, в желудке нет ничего похожего, хотя сам орган находится в том же состоянии, что и соседние.

— Осмотрите тело, нет ли повреждений на коже. Может, есть ещё раны?

Огастен озабоченно кивнул, и вскоре сообщил:

— На его голове есть след от удара чем-то тяжёлым, возможно, кочергой, но он был скользящим и не мог причинить серьёзного ущерба такому здоровяку. А, вот! Смотрите, какая-то точка на шее! Это прокол, словно сделанный иглой, но его края выглядят куда бледнее, чем кожа рядом. Но как можно ввести через столь маленькую ранку такое количество яда, что всё тело словно свело в единой судороге?

Марк нахмурился и припомнил странную иглу с красной кисточкой на конце, которую ему уже приходилось видеть. Однако он промолчал, наблюдая за действиями тюремного врача.

— Больше никаких повреждений, ваша светлость, — наконец, сообщил тот.

— Значит, сначала его ударили по голове, потом воткнули отравленную иглу и уже после смерти проткнули девятью остриями? — уточнил Марк. — Зачем так ухищряться? Неужели было мало отравления? Хотя, из всего этого можно предположить, что когда это было сделано, он не лежал, а находился в стоячем положении. Ведь если б его положили под эти пики, то наверно смогли бы расположить ровно, а вот если он стоял, опираясь спиной на стену, то тогда вполне мог отклониться в сторону.

— Я согласен с вами, — внимательно взглянув на труп, произнёс Огастен.

— Заканчивайте без меня. Всё опишите и обязательно зарисуйте расположение ран, а потом попытайтесь всё же выяснить, что это за яд.

Огастен кивнул и вернулся к своей работе, а Марк отправился в свой кабинет.

Увидев за своим столом Эдама, увлечённо читающего какие-то бумаги, он уже не удивился, да и сердиться по этому поводу ему надоело.