Книга Дело о девяти колотых ранах, страница 20 – Лариса Куницына

Говорили за столом в основном Мадлен и Теодор, спешившие сообщить новости и сплетни, а также узнать его мнение по самым разным вопросам. Он отвечал односложно, его мысли то и дело уплывали в сторону убийства кавалера де Мева и тех действий, которые он намеревался в связи с этим предпринять. Теперь уже можно было приступить к допросу слуг, однако для этого он хотел дождаться темноты, а потому не спешил, внимательно выслушивая своих домочадцев, осчастливленных его вниманием.

После обеда он немного повозился со щенком, который стал уже довольно крупным, и по всему было видно, что со временем он перещеголяет своей статью даже старика Роло. Потом какое-то время разговаривал с Валентином, размышляя, не пора ли пригласить к этому шалопаю учителей, но так ничего и не решив, заметил, что за стеклянной стеной стало совсем темно, после чего снова отправился на службу.

Сначала он решил допросить Изабель, поскольку именно она казалась ему слабым звеном в тандеме слуг. Он спустился в камеру для допросов и вызвал подручного палача, которому поручил всего лишь для острастки девицы раздуть мехами очаг, да позвенеть цепями и инструментами. После этого он сел за свой стол, понаблюдал, как обустраивается на своём месте клерк, потом бросил взгляд на маленькое зарешеченное оконце, за которым синело небо ранней ночи, после чего велел убрать со стены освещавший его ближайший факел и привести девицу.

Когда Изабель привели, в камере было полутемно и довольно холодно. В дальнем конце горел очаг, который деловито раздувал мехами высокий сутулый человек в холщовой блузе и кожаном фартуке. На виду лежали поблёскивающие металлом щипцы и острые ножи, с потолка свисали верёвки и цепи, а в стороне стояло угрожающего вида кресло с прикрепленными к спинке и подлокотникам ремнями.

Её сразу же подвели к жёсткому стулу с прямой спинкой и усадили туда, где она оказалась напротив стола, за которым в зыбком сумраке сидел высокий человек, и она едва не кожей ощутила его холодный хищный взгляд. В стороне за маленьким столиком, на котором горела свеча, сидел клерк с пером в руке и с привычным равнодушием смотрел на неё, готовый записывать показания.

— Ты готов? — спросил сидевший в полумраке человек, и Изабель испуганно обернулась назад.

Тот, в кожаном фартуке, поклонился.

— Я уже сунул прутья в огонь, ваша светлость. Прикажете сразу же подвесить её на дыбу или сперва привязать к стулу и вытащить пару зубов?

— Что ж вы такое говорите… — ужаснувшись его словам, залепетала служанка. — Я же ни в чём не виновата! Как можно так поступать с честной девушкой, которая не сделала ничего плохого?

— Откуда всё это у честной девушки, которая пришла в столицу из бедной деревни на заработки и служила горничной у весьма прижимистого хозяина? — спросил человек за столом и вытряхнул перед собой из кисета драгоценности, которые хранились её шкатулке. — Откуда у неё атласное платье, в которое она сейчас одета, и другие наряды, которые подошли бы дочери успешного торговца, а не как ни горничной? Откуда кружевные шали и перчатки? Чем ты занималась на самом деле? Обирала клиентов на улице цветочниц или, может, у тебя был богатый покровитель?

— Вовсе нет… — запротестовала она. — Это всё подарил мне хозяин. Он вовсе не был так уж прижимист.