Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 129 – Лариса Куницына

— Теперь можно не торопиться, — произнёс король, обернувшись к нам. — К темноте мы будем дома.

— И ляжем спать в тёплые и чистые постели… — мечтательно пробормотал Тахо.

— А перед этим хорошенько поужинаем… — улыбнулся Кирс. — Как ты относишься к жареной оленине, друг мой?

— Если ты не прекратишь, то я на слюну изойду! — фыркнул Тахо.

— А благородная дама опять молчит, — заметил Кибелл, снова придерживая коня и пристраиваясь рядом со мной. — Ты всегда так молчалива, бергара?

— Я не бергара, — покачала головой я. — Мои родители — чистокровные земляне и я родилась на Земле.

— Мне просто нравится это слово, — небрежно пожал плечами он. — Это звучит загадочно и благородно, и очень соответствует твоей ауре, — Кибелл осторожно провёл ладонью возле моего затылка. — Она радужная с золотым оттенком.

— Ты, по-прежнему, видишь ауру? — удивилась я, припомнив, что он говорил об этом ещё при первой нашей встрече.

— Если я видел её, когда был болен, то что помешает мне видеть её, когда я здоров? Кирс ведь тоже видит, верно, мальчик?

Кирс немного смущённо посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на отца.

— Я думал, что не стоит рассказывать об этом всем…

— Почему? Что страшного, если все узнают, что у наследного принца есть особый дар, позволяющий ему видеть сияние души, или лечить наложением рук некоторые болезни?

— У детей? — заинтересовалась я, припомнив, что именно малыши стремились проскочить под его ладонью.

— Не только. Правда, для лечения ему ещё не хватает опыта и это требует много сил и сосредоточенности. Но общее профилактическое действие имеет даже лёгкое прикосновение его руки. Если конечно он прикасается с намерением передать человеку часть своей любви и заботы, а не даёт затрещину.

Заметив, что Кирс окончательно смутился, Кибелл рассмеялся.

— Конечно, мой мальчик, ты не волшебник. Но если люди верят, что твоя рука несёт им здоровье и счастье, то их вера с лихвой компенсирует отсутствие у тебя нужных параметров биополя. Людская вера — великая вещь.

— Параметры биополя… — усмехнулась я. — Неожиданные слова для волшебного короля.

— Волшебный король? — я даже в потемках увидела, как он приподнял бровь, взглянув на меня, и негромко пропела:

В стране, где лошади рождаются с орлиными крыльями,

И пчёлы медовые потеряли жала,

Всегда поют,

Лань там живёт в логове льва,

И реки винные чисты

Текут из века в век.

Драконы воробьями в воздухе летают.

Ягнята, как Самсон смелы,

Чтобы идти, идти вперёд.

Мой волшебный король способен видеть суть вещей,

Он правит воздухом и волнами,

Которые на наши не похожи.

О, да, он гонит ветры.

Мой волшебный король не творит зла…

Вспомнив строчки, которые идут дальше, я мотнула головой и замолчала. Кибелл внимательно смотрел на меня.

— У тебя хороший голос и мне понравилась эта баллада. Но ведь это не всё, верно? Мелодию не обрывают посередине. Что там дальше?

— Дальше говорится о человеке из ночи, который явился, чтоб лишить силы его властную длань, набегать как вор и убивать как нож и превратить землю обетованную в руины.

— И чем всё кончается?

— Ничем, — я пожала плечами.

Кибелл нахмурился, и на его лице появилось выражение детского упрямства.

— Баллады не пишутся таким образом. В них добро всегда побеждает.

— Может быть, эту балладу сочинил кто-то, кто слишком хорошо знал жизнь, — предположила я. — Но ты не ответил на моё замечание о параметрах биополя.