Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 160 – Лариса Куницына

— Кто сейчас вспомнит, кто сказал это первым… — тихо произнёс высокий мужчина в синем военном камзоле с забинтованной рукой на перевязи. — Может, этот человек заплатил за ошибку, погибнув там. Я помню, что все были опечалены известием о твоей гибели, государь. Мы были подавлены и озлоблены. И высказанный кем-то призыв о мести был подхвачен остальными.

— Месть? — Кибелл горько усмехнулся. — Жизнь за жизнь, и как плата за осуществление ещё полсотни жизней?

— Мы думали не только о мести, — произнесла женщина в блестящей кольчуге под голубым плащом. — Мы думали о необходимости освободить короля Юниса, и о том, что, обезглавив захватчиков, мы дезорганизуем их, и нам будет легче справиться с ними.

— И никто не подумал о последствиях? — спросил король. — О том, что мы получили в результате?

— Подумали… — ответил Реймей, откинувшись на спинку скамьи — И даже говорили об этом. И Донгор, и Хэрлан пытались переубедить нас, но нам казалось, что мы правы.

Кибелл поднялся с трона и вышел в середину зала. Повернувшись лицом к Совету Храма, он произнёс:

— Они воины. Они живут чувствами. Может быть, они неразумны, как дети. Но не ваша ли обязанность наставлять и направлять их? Почему вы дали согласие на эту акцию? Почему не послушались Хэрлана?

— Ты не вправе спрашивать с нас отчёт за наши решения, — проворчал древний старик с тяжёлой золотой цепью на груди и янтарным посохом.

— Я в праве! — неожиданно крикнул Кибелл. — Вам досталась вся полнота власти после меня! И вы не воспользовались ею, чтоб предотвратить то, что привело к таким последствиям!

— Ты слишком резок, государь, — хрипловато проговорил Энгас. — Вспомни ту ситуацию, в которой они оказались. Это Диктиона оказалась обезглавленной в тот момент. Ты, Юнис, я, большая часть членов Совета Храма были устранены. На планету явился противник, невиданный доныне, и во главе его стоял один человек, чьи амбиции были причиной наших несчастий. Я уверен, что всё было продумано и просчитано, и риск тогда казался вполне оправданным… К тому же… — он взглянул на Реймея. — Я прекрасно понимаю, что пережили твои друзья, узнав о твоей смерти.

— Я всего лишь человек! — обернулся к нему Кибелл. — Моя жизнь ничто по сравнению с благом Дикта и всей планеты.

— Твоя жизнь и есть обеспечение этого блага. Так считают многие.

— И ты? Конечно. И ты бы тоже одобрил этот план?

— Нет, — покачал головой Энгас. — Я бы — нет, как трудно бы ни дался мне отказ от возможности поквитаться с твоим убийцей. Но меня там не было. А Донгора и Хэрлана не послушали.

— Ах, да, Донгор. Ты был против? И всё же пошёл с ними?

— Именно благодаря ему были спасены те, кто выжил, — напомнил Хэрлан спокойным и размеренным тоном. — Он вывел из города девятнадцать человек, и они с нами, — монах поднялся и сделал шаг к королю. — Я прошу моего государя умерить раздражение и не повторять нашей ошибки. Ты сейчас чувствуешь боль от свершившегося и пытаешься поквитаться с кем-нибудь… Ты тратишь силы и время, нужные нам для другого. Прости, что я говорю тебе это, но и ты перешёл некоторые границы, выговаривая Совету Храма за принятое им решение.

— Кибелл пытался поставить на место Совет, и Совет поставил на место его, — усмехнулся Юнис. — Успокойся, царственный мой брат, всё не так плохо. Твои подданные перебили не меньше двух сотен отборных гвардейцев Рахута, они устранили его любимого советника и, наконец, вызволили из плена меня.