Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 230 – Лариса Куницына

Рахут внимательно смотрел на него. Внутри всё кипело от ярости. Какой-то плебей из земной диаспоры смеет указывать ему, что делать, но он прекрасно понимал, как упали его шансы за последние дни. Гибель крейсера, потеря всех войск в Оне и почти трети здесь в Дикте, да ещё разворотливость противника, быстро смекнувшего, как удобно сражаться против захватчиков их же оружием, сильно снизили его шансы на победу. И основными его силами являлись наёмники, эти отчаянные, опытные и натасканные на войну профессионалы, и с ними приходилось считаться. Пока.

Рахуту хотелось самого Френсиса отправить в подземелье, чтоб он пристрелил этого изменника Джордана, и принёс ему его голову, но он понимал, что это слишком. Наёмники — это не императорская гвардия, и они умело прикрываются своими контрактами, где не записано, что они должны казнить изменников.

— Идите, — холодно произнёс Рахут и отвернулся.

Френсис нерешительно покосился на гвардейцев у дверей и вышел из комнаты. Рахут прошёлся до окна и выглянул в сад, однако шелест столетних дубов нагонял на него тоску. К тому же изменник всё ещё был жив.

Громко хлопнувшая дверь заставила его обернуться, и первым, что бросилось ему в глаза, была чёрная птица с рыжими подпалинами и круглыми зелёными глазами. Потом он увидел, что она сидит на плече у Сёрмона, а рядом с ним стоит Авсур. Вид у этих двоих был мрачный и при этом весьма решительный,

— Очень кстати, — усилием воли гася раздражение, произнёс Рахут. — У меня будет для вас задание.

— Кончить проводника? — оскалился Сёрмон. — Как бы ни так!

Рахут вздрогнул, увидев его клыки. Они выглядели так же убедительно, как если бы торчали из пасти оборотня.

— В ваших контрактах тоже не записано, что вы обязаны казнить изменников? — попытался усмехнуться он. От изгоев исходила опасность, и ему вдруг стало страшно. В их глазах он видел, что они сами хотят его напугать. И им это удавалось так хорошо, что даже присутствие гвардейцев не успокаивало. — Я поручу это кому-нибудь другому.

— Ты этого не сделаешь, — проговорил Авсур. — Проводник нужен нам живым и невредимым.

— Френсис говорил, что он пользуется уважением среди наёмников, — кивнул Рахут. — Он вам сказал о том, что произошло, и вы пришли просить за своего друга?

— Да, он сказал. Мы встретили его только что. Но мы пришли не просить, — Сёрмон сделал шаг вперёд, и Рахут невольно прижался к подоконнику, — Мы пришли сказать тебе, что ты не причинишь ему зла. Иначе гнев Проклятого обрушится на тебя.

— Ваш контракт, — начал Рахут, пытаясь действовать их методом.

— Он будет расторгнут со смертью Джордана, — отрезал Авсур.

— Но вы не получите свиток.

— Ты его ещё не нашёл. А в случае смерти Джордана… — Сёрмон резко оборвал фразу, потому что Авсур ткнул его в спину.

— Это не важно, — ормиец в упор смотрел на Рахута. — Давай так, бастард, ты нам отказываешь, и мы выпускаем Проклятого здесь и сейчас. От твоей армии и мокрого места не останется через пять минут. Местные просто выгребут кучи мусора и разберут руины, а потом отстроятся заново и заживут как прежде, вспоминая дурака, не сумевшего даже использовать оружие, которое было в его руках.

— Как ты смеешь… — зашипел Рахут, но Авсур злобно прищурился, глядя на него, Сёрмон скалился в безумной звериной усмешке, и даже эта чёртова птица смотрела на него, нервно нахохлившись и приподняв крылья, словно собиралась спикировать на добычу. Что-то жуткое и схожее горело в этих глазах, глазах двух людей и птицы. Рахут понял, что они не шутят. И рядом не было никого, кто мог бы защитить или хотя бы поддержать его.