Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 227 – Лариса Куницына

— Как ты узнал его? — спросила я, только теперь сообразив, что не представляла их друг другу.

— Аура, — ответил Кибелл уже спокойнее. Он медленно подошёл к креслу напротив и сел. — У него очень мощная аура, похожая на твою, но более насыщенная и с ярко выраженным золотым оттенком. Ореол святости и наставничества… — король поморщился. — Он как факел горел в темноте. Если б я не видел сам, то никогда бы не поверил, что такое возможно.

— Вы сильно не понравились друг другу, — задумчиво поговорила я. — Интересно, почему…

— Самые умные мужчины глупеют, когда любят, — небрежно пожал плечами он. — Обычная ревность. Он появился, когда я обнимал тебя.

— Может быть, и так… — с сомнением произнесла я. — А тебе почему не понравился мой муж?

— Он опасный противник. Во всех смыслах. Он чужак. И я чувствую, что он мой враг.

Я не знала, что возразить. Я могла бы попытаться убедить его, что знаю Кристофа, и что он не может быть врагом тому, кто стоит на стороне Света. Но Кибелл был не глупым воинственным мальчишкой. Его мудрость порой превосходила человеческую, и он видел ауру Воина Света. Его чувства были тоньше и чувствительность выше, чем у меня. Он пережил самый жуткий и самый действенный опыт ученичества: опыт медленного умирания и смерти. Для его натуры это было не просто житейским опытом, он переступил грань, за которой уже вполне мог доверять предчувствиям и ощущениям. К тому же я не могла избавиться от тревоги по поводу присутствия здесь Кристофа.

— Вопрос в том, на чьей стороне будешь ты, — негромко произнёс он, глядя на меня.

Это был действительно важный вопрос, и он мне не понравился. Я уже привыкла к тому, что Кристоф вершит правое дело, и всегда старалась поддерживать его, но я теперь знала и Кибелла, и не могла понять, что он может сотворить такого, что Кристоф ополчится на него. Нужно было признать, что я уже давно попала под обаяние незаурядной личности лесного короля. Он стал моим другом, а для меня друзья всегда значили очень много.

— Я поддержу того, кто будет прав, — наконец, решила я, но решение оказалось неверным.

— У каждого своя правда, — возразил он. — Каждый может быть прав по-своему.

Я вздохнула.

— В любом случае, я займу ту позицию, какую посчитаю верной в тот момент. Ещё ничего не случилось.

— Не знаю. Не уверен… — Кибелл продолжал смотреть на меня. — Он появился здесь, и я не могу признать его частным лицом, как тебя. Его потенциал слишком силён. Может, по вашим меркам ты и сильнее его, может, просто не слабее, но я вижу разницу. В тебе превалирует женское начало, начало миротворчества и сбережения. А он — мужчина и воин. Он агрессивен, даже если сам так не считает, И он пришёл сюда, имея цель, и его цель может идти в разрез с моими интересами. А я не остановлюсь, даже если у меня перед глазами возникнет ангел с огненным мечом. Это мой мир, и здесь я имею право. Диктиона — эта не просто уголок вселенной, где кто-то может решать свои проблемы, будь этот кто-то хоть богом. Мы — не муравьи под ногами. Я это говорю тебе и скажу кому угодно. Если у тебя будет такая возможность, посоветуй ему убраться отсюда, если он действительно не хочет стать моим врагом.

Я была подавлена. Самое ужасное, что Кибелл совершенно верно уловил один из основных и весьма печальных принципов Вечной битвы: мир, где она происходит, превращается в ристалище, где решаются глобальные задачи, и потому нередко она идёт в ущерб жителям этого мира. Я всегда выступала против этого, да и Кристоф считал, что так быть не должно. Что толку уничтожать Тьму, если погибшие в огне битвы не увидят Света? Но когда доходит до драки, кто из нас вспоминает об этом? Но он сказал, что это не миссия, значит, поединка не будет. Я ухватилась за эту мысль.