Книга Огни Хафельберга, страница 117 – Софья Ролдугина

Ей требовалось только опора, а уж плечо телепат был готов подставить всегда. Хребта. Через целую вечность по субъективному времени стены туннеля раздались в стороны, а Шелтон, не спрашивая ни о чем, подхватил ульрики на руки и коротко пообещал «прибью». За что именно, он не уточнил. Вчерашней непогоды и следа не было. Яркое солнце нежилось на кромке восточного хребта, небо точно сияло собственным светом, крустально-голубое, без единого пятнышка облаков.

После дождя запахи и краски стали ярче. Вчера синеватая сосновая хвоя и темно-зеленая еловая оказались пропыленными, выцветшими, как ворс затертого ковра, а сегодня цвета стали сочными, напитанными жизнью и хотелось пить и пить их глазами до бесконечности — пахло озоном, размятой травой, смолой кедров, щекочущей слегка искусственно, сырой низинной почвой, грибницей и мхом.

После визуального и альфакторного голодания в каменных туннелях, у Мартеля даже голова немного закружилась. Он немного отстал от напарника и нагнал его уже у относительно сухого взгорка, куда Шелтон усадил бледную ульрики. «Как вы себя чувствуете?» Шелтон спрашивал, не нуждаясь в ответе. Булавка в рукаве свитера уже была разомкнута и царапала чувствительное запястье, стимулируя пробуждение биокинетических способностей.

Мартель начал машинально расчесывать свою руку, хотя и понимал, что болевые ощущения фантом. «Меня тошнит». Губы Улерики стали сухими и белесыми, как после долгого недуга. «И затылок ломит, и еще ноги покалывает, как будто они онемели. Я не знаю, что…» «Дышите глубже.

Сейчас все должно пройти», — посоветовал Шилтон и незаметно вогнал булавку поглубже под кожу. «Просто дышите». По симптомам похоже на паническую атаку, но у вас ведь не беспричинный страх, да?

Причина есть, была, давно.

Шелтон осторожно положил руку Уллирики на лоб. — Закройте глаза. Мартелю было привычно до теплого, ёкающего чувства в сердце испытывать биокинетические способности напарника на себе, а вот видеть, как он лечит кого-то другого, странно и слегка нелепо. На первый взгляд Шелтон ничего и не делал, так, водил кончиками пальцев по лбу улерики, обрисовывая линию бровей, контур век, рта, больше похоже на ласку.

Но побелевшее лицо постепенно вновь расцветало красками жизни. Возвращался на скулы нежный румянец, темнели губы, дыхание выравнивалось, пусть и медленно. Это были уже несудорожные полувзхлипы-полухрипы, от которых у Марцеля кровь стыла в жилах. Когда Шелтон отстранился, Ульрики инстинктивно потянулась за ним, приподнялась, привалилась к боку, обхватила руками, прижала щекой к плечу, резко выдохнула.

И Шелтон тоже, от неожиданности и вторжения в личное пространство, а потом спросил тихо «Вам лучше?» «Ага», — Ульрики потерла щекой о его плечо и улыбнулась. «Да ты волшебник, Курт!» «Ну да, он волшебник, только злой», — встрял Марцель, подбираясь поближе.

Вид ульрики, обнимающий Шелтона со счастливой улыбкой на устах, почему-то раздражал неимоверно. «Может, наслать такое проклятие, что ни один врач не спасет. Если ты в порядке, то, может, будем собирать вещи и пойдем уже? А то Вальс всю местную полицию на уши поставит». Шелтон проследил за его взглядом и хмыкнул. — Шуанг, а ты ведь ревнуешь. — Что? — Марцель аж задохнулся от возмущения.

Чего тебя-то ревновать? Ульрике разом перестала улыбаться и уставилась на Марцеля с очень обиженным видом. — Вообще-то, дорогой друг, — серьезно произнес Шелтон, старательно глядя в сторону. — Я имел в виду Ульрике. — А-а-а, — запоздало сообразил Марцель. — А-а-а, — сделал он единственно правильный вывод. — Конечно, я ужасно ревную, Ульрике, вот просто лопаюсь от ревности.