Книга Огни Хафельберга, страница 177 – Софья Ролдугина

Несколько дней назад. На обороте есть дата, точнее, отметка. Сентябр 1857. Очевидно, это означает сентябрь 1857 года. — Погоди трясти, Шванг, — вырвался у Шелтона с мешок. — Это вполне может быть родственница твоей подружки. Сестра Анхелика упоминала, что фрау Кауфер в молодости была вылитая у реки, так что, скорее всего, это просто сильные гены.

— Кстати, об Анхелике, — свохватился Шелтон и подтолкнул напарника к более новым портретам. — Не узнаешь никого? Мартель растерянно скользнул по разнокалиберным деревянным рамкам с черно-белыми фотографиями. Красивые девушки, улыбающиеся, преимущественно светловолосые и светлоглазые, и ни одного даже отдаленно знакомого лица.

«Ня!» Шелтон протянул руку и щелкнул по третьему сверху портрету ровно напротив Марцлева носа. «Вот она, Анна-Мария Беккер, на тот момент восемнадцатилетняя. Очаровательно, да?» «Она и сейчас очаровательна», — растерянно откликнулся Марцель. Кончики пальцев холодило стекло, закрывающее фотографию. С неё смотрела девушка, как их принято называть милыми и куколками.

Лицо сердечком, легкомысленные тёмные кудряшки, ясные глаза, обрамлённые густыми ресницами. В ушах у Анны-Марии анхелики, были тяжёлые на манер цыганских серьги с крупными камнями. «Ты не представляешь, как круто её слушать, у неё такие мысли чистые, ну, помнишь, как воздух в горах тогда? Воздух и свет, ага!» Марсель провёл пальцами по стеклу наискосок, оставляя еле заметный влажный след.

«Значит, не все девушки с этой стены потом умирали насильственной смертью?» «Не все», — мягко ответил Шелтон. «Давай вернёмся за стол. Кажется, Анна уже принесла заказ». Для позднего завтрака стратег почему-то заказал шпинатную лазанью и салаты. Это он-то, не выносящий ничего, хоть отдалённо напоминающего фаст-фуд. Со второго захода Анна доставила кофейник и блюдо со штруделем.

Все на стол не поместилось, и кофейник пришлось сгрудить на стул. Наблюдая за суетой, Марцель отстраненно ковырял остывающую лазанью у себя на тарелке. Запах аппетитным не казался, но стоило надкусить одну единственную оливку, украшавшую порцию, как в желудке заурчало. «А я, оказывается, проголодался», — с легким удивлением сообщил напарнику Марцель. «Еще бы», — усмехнулся Шелтон, — «после раннего подъема и сильного стресса полпачки сигарет натощак будет маловато.

Расскажешь подробнее, что тебе там наговорил Александр Декстер? — Да я уже все рассказал, собственно. Марцель ожесточенно вонзил вилку в лазанью, отхватывая слишком большой кусок. — Он ждал, пока ты смоешься по делам, потом спустился ко мне из галереи и начал запугивать. Ну, то есть, как я понял, он на самом деле пугать не хотел.

В общем, попросил меня свести его с ульрики, сигарету вот прикурил. — А ты что решил? — Что подумаю, — нахмурился Марцель. — Не, если бы он хотел отловить Ульрики, то пришел бы к ней в дом, ну или у Вальцев бы дождался. Там что-то другое, ему совершенно точно нужно добровольное согласие, чтобы поговорить с ней. Кажется, Декстер ее хочет о чем-то попросить.

Как думаешь, о чем? — О том, что может дать только она, — без тени улыбки предположил Шелтон. Шелтон. — Сложно сказать. — Не хочешь спросить его прямо?

Я?

Его? — Все понятно, — кмыкнул Шелтон, подвигая к себе тарелку с лазаньей. — Значит, сам с ним поговорю. Насколько я понимаю, о твоих способностях Декстер осведомлен? — Ну, или типа того. Он знает, что я непростой человек, и что ты тоже, и тебя считает более опасным, вот, как будто слышала тебе что-то от кого-то. — Интересно, откуда?