Книга Огни Хафельберга, страница 56 – Софья Ролдугина

«Фрау Грете, а вы не знаете, случайно, кто такой Герхард Штернберг?» — поинтересовался Шелтон, воспользовавшись паузой, и сделал знак Марцелю готовиться считывать. В прошлый раз это прокатило, но сейчас телепат обломался. Мысли Греты были заняты семейными проблемами Ульрики.

Штернберг? Хм…

Штернберги живут в доме у моста, кажется, а Герхард… Герхард… — рассеянно пробормотала она — кажется, он в полиции работает. А почему вы спрашиваете? — Дважды слышал вчера это имя, вот и заинтересовался. Дружелюбно улыбнулся Шелтон и встал из-за стола. — Благодарю за завтрак, фрау Грета. «Нам, пожалуй, пора приниматься за работу.

Для фотосъемки день, увы, не очень хороший, но мы хотя бы посмотрим архивные записи. Шванг, вы не закончили?» Сказано это было таким тоном, что Марцель, потянувшийся сделать еще один бутерброд, поспешно вскочил. «Ага, уже все, профессор, вот переоденусь только и спущусь, а то холодно что-то» и демонстративно похлопал себя по голым плечам. Фрау Гретта сочувственно цокнула языком, прищурилась и уохнула.

— Боже святый! Да у тебя же все руки в пластырях, а я и не заметила сослепу! Она торопливо достала из кармана платья очки в широкой пластиковой оправе и напялила их на нос. — Боже! — повторила изумленно. — Марцель, простите, что спрашиваю, но вы вчера к Бригитте не заглядывали?

Нет, — слегка пришибленно ответил Марцель, старательно отгоняя навязчивый поток мыслей. — Кошки, злобные твари, порвали мальчика-бедняжку симпатичного. Потравить бы их всех мышьяком. Вкусные блинчики у Бриты, конечно. Попробую рецепт. Зайти бы к ней, но кошки-кошки-кошки… Кошек фрау Гретта, похоже, боялась панически. — А что же тогда?

Шванг — неловкий юноша, книжный, я бы сказал, — спокойно вмешался Шелтон. Он явно получал удовольствие, развешивая лапшу по ушам старой женщины. Вчера у оврага он оступился и случайно свалился в ежевичник, но не волнуйтесь, сегодня я присмотрю за ним и на шаг его от себя не отпущу. И Марцелю достался преисполненный заботы взгляд. Ещё одна такая выходка, и царапины будут заживать месяц, Шванг.

Марцель сглотнул. О, да, Шелтон легко мог это обеспечить. Что, правда, так злиться на то, что я ночью сделал, или за то, что поцарапался из-за меня в ежевичнике, или за то, что я вообще за ульрики рванул. Для чужаков Шелтон выглядел доброжелательным, понимающим, заботливым, умным, ироничным, искренне заботящимся о непутевом спутнике, каким был на самом деле тайно за семью печатями.

Множество мысленных потоков накладывались друг на друга, и в итоге разум-стратега звучал гармоничным, но неразложимым на отдельные звуки шумом штормящего океана. Выцепить из этого массива отдельную эмоцию, чувство, проливающее свет на мотивацию, все равно, что найти оброненное в океанскую пучину золотое кольцо. То есть, можно, конечно, но удача нужна невероятная. Шванг.

«Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э».

Улыбка застыла как наклейное. — Я сегодня буду паинькой, профессор, обещаю. — Очень продуктивно поработаем, га… Гарантирую. Гретта смотрела на них обоих с умилением и не подозревала, что у Марцеля коленки подгибаются. Когда настало время выходить, начал накрапывать мелкий-мелкий дождик, больше похожий на водяную взвесь. Хаффельберг накрыла густым белым туманом, особенно плотным у реки.