Книга Огни Хафельберга, страница 55 – Софья Ролдугина

Правда, и выйдем из леса с противоположной стороны — железнодорожной станции, так что нам придется делать крюк, чтобы вернуться в Хаффельберг. — Надеюсь, фрау Гретта нам что-нибудь на ужин оставит. Беспокойно вздохнула Ульрике, и на долю секунды мысли ее заслонил образ огромного, подпирающего небо хребтом разъяренного чудовища, слепленного из волчьих голов. Заслонил и растаял, оставив после себя холодную испарину на лбу и заположно колотящееся сердце.

Зашуршали листья. Ульрики, похоже, шагнула в сторону Марцеля. «Я голодная, ужас, ой, а я свою сумку забыла на опушке». Не переставая трещать, как сорока, Ульрики вслепую нашла руку Марцеля и крепко сжала. Он инстинктивно оглянулся и вздрогнул. На какое-то мгновение ему показалось, что глаза у девушке отсвечивают из желто-зеленым, и он не сразу сообразил, что это ее самовосприятие наложилось на его зрение.

— Я взял вашу сумку, Ульрике, — сказал Шелтон. — Следуйте за мной, пожалуйста. Шванг, и вы тоже. Я подсвечу дорогу телефоном. До гостиницы Вальца они добрались уже глубоко за полночь. Хозяева давно спали. Ужин в пластиковых контейнерах стоял в холодильнике. Едва переступив порог, Ульрике нахально заявила, что в и умчалась на второй этаж.

На спине на футболке у нее налипли прелые листья, а ноги были все изодраны ежевикой. Хуже даже, чем у телепата, вслепую продиравшегося через колючие плетья. Руку Марцеля Ульрики не выпускала до самого дома.

Львиная доля ночью ушла на то, чтобы обработать царапины. Шелтон, также изрядно пострадавший от колючих плетей ежевики, наотрез отказался лечить Марцеля и вместо этого вручил ему аптечку Вальца, сухо заметив, надеюсь, это послужит тебе уроком и укрепит твой самоконтроль. Как связанный самоконтроль, пластыри и перекись водорода, Марцель упорно отказывался понимать и поэтому нарочно возился с аптечкой громко, мешая напарнику спать.

Конечно, усыпить себя для биокинетика раз плюнуть, но не тогда, когда рядом телепат. Вскоре противостояние перешло с исключительно физического на сверхчеловеческий уровень, и, конечно, Марцель одержался крушительную победу. Поэтому на утро Шелтон был еще мрачнее обычного, так что даже фрау Гретта заподозрила что-то неладное и не стала навязывать ему беседу за завтраком. Ульрики своей комнаты даже не высовывалась.

Наверное, она гуляет или к Бригите вернулась, чтобы помириться.

Искоса поглядывая на хмурого Шелтона, предположила Гретта, когда Марцель поинтересовался, часто ли такое бывает.

Бригита ведь всегда переживает очень, когда они ссорятся. Но первая никогда этого не признает.

Гордая. Она вздохнула. — Вот бедная девочка у нас и пережидает, пока Бригита остынет, а потом уже извиняется. Марцель не стал разочаровывать старушку и сообщать ей о том, что Ульврике никуда не ушла и уходить не собирается, а вчера за целый день у нее не промелькнула ни единой мысли о фрау Кауфер. И все же, чего она там сидит? Может, устала после вчерашнего? Откровенно говоря, Марцелли сам задремывал на ходу.

Вероятно, оттого, что день выдался пасмурный, хмурый, ощутимо похолодало, и даже воздух, кажется, пропитался влагой. Хотелось надеть толстый свитер с высоким горлом, засесть в каком-нибудь переполненном кафе в самом темном углу, закрыть глаза и слушать мысленный шепот города, согревая ладони на чашке с горячим шоколадом. К сожалению, шоколада не было, только мерзкий Шелтонов кофе, который кроме него самого и пить-то никто не мог.