Книга Огни Хафельберга, страница 57 – Софья Ролдугина

От сырости одежда казалась тяжелее, сигареты подло гасли, кожа становилась влажной и холодной, как лягушки и постоянно хотелось кашлять. Марцель угрюмо шаркал по брусчатке, сунув руки в карманы и натянув горловину свитера по самые уши. Жизнерадостно желтые очки, специально выбранные, чтобы сделать мир более солнечным, сделали туман химически нездоровым, похожим на выхлоп аварийной станции из фильма ужасов. Брелок черепушка болтался на дужке и периодически чиркал по царапине на щеке.

Это раздражало ужасно, но без своих финтифлюшек Марцель чувствовал себя неуверенно, особенно после вчерашнего.

Тот псих, я его уже где-то слышал, жадное болезненное внимание, ненависть, город… Хаффельберг многоголосо.

Шелестел где-то на периферии восприятия, но прислушиваться к нему не хотелось.

Я боюсь, что не смогу услышать, или я боюсь, что услышу.

Шванг, стой, мы пришли. Полицейский участок располагался на практически лысом участке земли. Никаких буйных зарослей и одичалых садов, к которым Марцель уже привык в Хаффельберге. Только ровный желтоватый газон и чахлые цинии в пластиковом вазоне у двери. На стоянке две машины под навесом, побитый служебный минивэн и чья-то личная легковушка «Астрель» пижонского белого цвета. Само здание было двухэтажным, с огромными окнами, с горбатой крышей и высланной бордовой черепицей, с лаконично-синей табличкой «Полиция» на фасаде, словом, совершенно обычным по мнению Марцеля.

Намётанным взглядом он быстро выцепил крыло, отведённое под камеры, приземистую пристройку с глухими стенами. Вряд ли она хоть раз использовалась по назначению. Марцель на секунду замер у мемориального камня, Рихард Вебер трагически погиб при исполнении, тра-та-та, и поспешил за напарником, уже открывающим дверь полицейского участка.

Звякнули ветряные колокольчики. «Добрый день, есть здесь кто-нибудь?» Шелтон заглянул внутрь, но никого не обнаружил. Марцель хмыкнул. В здании определенно был человек, но принимать посетителей он не имел, ну, совершенно никакого желания. Его больше интересовал вопрос, как незаметно смыться с работы и накопать в лесу хорошей земли для пересадки какого-то чертового цветка.

«Жарко», — громко подумал Шелтон, — и с ним сложно было не согласиться. Кто-то поставил кондиционер на обогрев, на температуру градусов в 28, поэтому в помещении стояла страшная духота и влажность, то ли из-за погоды, то ли из-за целой армии комнатных растений, заполонивших всю левую половину комнаты.

Шутковатые монстеры с темными глянцевыми листьями, диффенбахии, цветущие калы, на стене две отдельные полки, отведенные под фиалки и под кактусы, папоротник, ярко-малиновые цикламены и, разумеется, фикус, ухоженный в здоровенной катке, приютившийся у самой стойки регистрации. Стены были бледно-розовыми, жалюзи коричневыми, кресла для посетителей мягкими. Всё похоже скорее на домашнее, чем на казённое. На стенде за стеклом вместо традиционного «Разыскивается» висело объявление о ярмарке на городской площади в следующие выходные.

За стойкой на стене висел приклеенный календарь с восточными драконами и большой плакат с улыбающимся полицейским в полном обмундировании и слоганом «Полиция саксонской зоны — лучшая полиция европейского конгломерата». — Добрый день, чем я могу помочь? Вы, наверное, туристы? — дружелюбно поинтересовался низкий мужской голос. Марцель инстинктивно потянулся навстречу мыслям незнакомца и вздрогнул, разом осознав три вещи.