Книга Огни Хафельберга, страница 88 – Софья Ролдугина

Мало что прояснилось и по линии загадочных видений. В деле с исчезновением Даниэлы Ройтер явственно чувствовалась какая-то гнильца. Шелтон несколько раз пытался заговорить на эту тему с Анной Линден, с Гретой Вальц, с монахинями, но каждый раз получал в ответ нечто уклончивое, изрядно сдобренное чувством вины. И только сестра Анхелика прямо сказала, плохими вещами занималась девочка, и Ану бедняжку туда же вела.

Марцель прислушался к мыслям монахини. Они звучали неразборчиво, словно два голоса перебивали друг друга. Один повторял, что вреда не было, а другой шептал что-то едко неприязненное. — Что за плохие вещи? — ровно спросил Шилтон, заглядывая Анхелики в глаза. Старая монахиня сдвинула седые брови, и лоб у нее сморщился, как коричневая кожица запеченного яблока.

Разное баловство. Хорошая была девочка, но странная. Водила Анну на кладбище, чтоб духов каких-то вызывать. И вообще молодежь нашу подбивала на всякое такое. А в храм ходила, и ей здесь легко было. С легким удивлением в голосе закончила сестра Анхелька. И Йоганн Вебер, когда узнал, что она какие-то странные сеансы устраивает, очень ругался.

Он человек верующий, но иногда строже судит, чем надо. И сказал тогда, мол, да играется девка. А дело было перед монастырем, на людях. А на следующий день она и пропала. Иоганн очень себя корил. Они с братом всю округу облазили, да так и не нашли девочку. А потом та авария была, где Рихард насмерть разбился.

Рихард, — эхом откликнулся Шелтон. — Его младший брат, — автоматически подсказал Марцель, подслушав мысли Анхелики. Монахиня удивленно распахнула голубые глаза. — Я уже слышал эту историю, мне Ульрике рассказала, — выкрутился он. — Ульрике? — тонкие суховатые губы монахини изогнулись в улыбке. — Да, Ульрике, наверное, знает.

Она дружна с его племянником Герхардом. — У Штернбергов и Веберов, похоже, была большая семья, — деликатно заметил Шелтон, и сестра Анхелика с охотой подхватила. — Да, да, очень хорошие люди, и потомственные военные, как и Цорны. Все либо в полиции служат, либо в армии. Старший был Маркус Вебер, но они с женой и сыном лет тридцать назад переехали куда-то на юг, к морю.

У Катарины было плохое здоровье. Уже три года, как он умер, но его сын с молодой женой навещает родных. Вот на похоронах Рихарда был, у них уже двое внуков вроде бы, близняшки, а может и нет. Второй по старшинству — Иоганн Вебер, он развелся, жена с обеими дочками уехала в столицу, живет там, не пишут друг другу даже, девочки отца знать не хотят, — грустно вздохнула Анхелика.

Потом есть еще Эвангелина Вебер, это уже от второй жены. Николас рано овдовел. А Эвангелина сейчас стала Штернберг, и вот Герхард как раз её сын. Ох, какая же красавица наша Эва! Сейчас-то ей уже к шестидесяти, а всё как королева.

Вы как-нибудь посмотрите в кафе у Линденов, там на стене её портрет у самого края висит. Она там такая молодая, такая красивая. А вот муж у нее уже в возрасте, ему семьдесят три. — Ох, заболталась я, — спохватила сестра Анхелика и по девичье кокетливо зажала рот ладошкой. — Сплетничать грешно. Словом, Рихард был самый-самый младший, поздний ребенок, любимец в семье, в школе самым умненьким считался, Все ждали, что он в университет пойдет, а он стал в полиции служить по семейной традиции.