Книга Кофе и Карнавал, страница 31 – Софья Ролдугина

— У меня есть еще и револьвер, — вздернула я подбородок.

Крысолов склонил голову.

— Тогда цельтесь сразу в глаз. — Он поднялся и шагнул ближе, наклоняясь надо мною, и сердце у меня забилось чаще. — Я не хочу потерять вас.

«А я — вас», — чуть было не сказала я, но вместо этого неловко отшутилась:

— Нельзя потерять то, что вам не принадлежит.

— Верно. Не принадлежит.

В его словах мне почудилась грусть с каплей насмешки над самим собою. А потом он склонился ниже и коснулся моей руки, провел кончиками пальцев выше — к запястью, к локтю, к плечу… Очертил невесомо линию подбородка — и отстранился.

— Боюсь, леди Метель, моё время заканчивается. Доброй ночи вам!

Я медленно выдохнула и зажмурилась. Что-то звякнуло, еле слышно скрипнула дверь.

Когда я вновь открыла глаза, каюта была уже пуста.

…Ладонь Крысолова оказалась слишком теплой для призрака.

Наутро я обошла комнаты своей каюты и тщательно осмотрела замки. Мэдди сказала, что когда она проснулась, всё было заперто на ключ. Мне же не удалось найти никаких следов взлома. Только на скважине входной двери обнаружились еле заметные царапинки, и по их виду нельзя было определить, новые они или старые.

— Вам ночью ничего не… мерещилось? — спросила я между прочим, собираясь к завтраку. Мадлен покачала головой, продолжая аккуратно закреплять мою шляпку серебряными шпильками.

А Лиам поскреб нос перепачканным в чернилах пальцем:

— Ну, мерещилось — не мерещилось, а кто-то по коридору шастал. Посередь ночи у меня дверь будто бы скрипнула. Я к ней — а там заперта, глянул в скважину — и никого… А под утро кто-то что твоя кобыла мимо пробабахал. Ну… и у вашей двери, леди Гинни, остановился.

Я сжала пальцы, сминая плотную ткань юбки.

— Под утро?

— Агась, — подумав, согласился Лиам. — Светать уже начало.

«Значит, не Крысолов», — с облегчением выдохнула я.

Для завтрака мы проследовали в малый зал — там были огромные, в половину стены, окна с панорамным видом на море. Время еще только близилось к девяти, и пассажиры, видимо, ещё спали. Я огляделась по сторонам, надеясь увидеть дядю Рэйвена или Арлин с сестрой — и неожиданно встретилась взглядом с миссис Шварц. Непохожая на саму себя, в старомодном платье цвета тёмного песка, она держала в руках массивную записную книжку и что-то негромко зачитывала вслух сыну. Главы семейства, Карла, поблизости не было.

На мгновение мне показалось, что миссис Шварц с мальчиком смотрятся за огромным столом одиноко и потерянно.

— Лиам, хочешь ещё поговорить с Хенрихом Шварцем? — спросила я воспитанника, поддавшись порыву. Лиам, уже научившийся различать мои вопросы, предложения и настойчивые рекомендации, обреченно вздохнул:

— Конечно, хочу, леди Гинни. Вот мы славно побалакаем — он по-своему, я по-своему, говори, что хочешь — все равно никто не поймет.

— Вот видишь, и бояться нечего, — невольно улыбнулась я и направилась к столику Шварцев.

Рената первая поприветствовала меня и пригласила присоединиться к ней; как выяснилось, они с сыном только ожидали, когда служанка принесет омлет по-средиземноморски и тосты. Я тоже отдала распоряжение о завтраке — более основательном, потому что утреннему аппетиту Лиама мог позавидовать даже Эллис. Да и мне на корабле некуда было спешить — а значит, я могла отдать должное чему-то поинтереснее опостылевшей уже овсяной каши с черносливом по «особому фамильному рецепту» Эверсанов.